Онлайн книга «Данфейт»
|
Она вцепилась пальцами в его колени и подалась ему навстречу. Он ее раздавит. Он ее уничтожит. Он поработит ее, обязательно, потому что с этим наслаждением не имеет смысла бороться, его хочется испытывать вновь и вновь. — Дани, я больше не могу… — простонал Кимао, перед тем, как она сжалась под ним и с криком приняла его оргазм в себя. Тяжелое тело придавило ее к земле и у нее не осталось сил на то, чтобы пошевелиться. Она не улыбалась, она не плакала. Ей казалось, что она парит в воздухе, и нет необходимости больше ходить по земле. Она так долго искала свободы. Так много времени она потратила на мысли о ней. Теперь она вновь испытывает это чувство. Это он, что лежал рядом и вжимался носом в ямочку за ее ушком, подарил ей его. Это он сделал ее самой несчастной и, в то же время, самой счастливой сегодня. — Я бы мог сказать тебе, что люблю, но боюсь, что ты ударишь меня и просто уйдешь. А я не хочу, чтобы ты уходила от меня. Не хочу, слышишь? Он оторвался от нее и присел, глядя на бледное тело, сжимающееся в комок на траве. — Иди сюда, — прошептал он и, подхватив ее на руки, усадил себе на колени, прижимая к своей груди, словно ребенка. Данфейт открыла глаза и, потянув свою руку, прикоснулась пальцами к его щеке. — Кимао? — позвала она, глядя на него своими раскрасневшимися, отечными глазами. — Да? — Скажи мне… Скажи… — Я люблю тебя. Люблю тебя, — ответил он и наклонился к ее губам. — Спасибо, — прошептала она, закрывая свои глаза. — Спасибо… Странное чувство — грусть. Оно не плохое, не хорошее, оно выткано из печали и сожаления, из любви и привязанности, из разочарования и новых надежд. Кимао был сейчас олицетворением этой грусти. Он был ее сожалением, он был ее печалью, он был ее разочарованием в себе. Он олицетворял ее привязанность. Он стал для нее любовью, и все ее надежды теперь были связаны с ним. Кимао — это ее грусть, чувство, от которого хочется бежать, но сил нет, и он опутывает, принуждая глаза становиться влажными, а губы пересыхать. Кимао убрал прядь волос с ее лица и улыбнулся. — Это все, что ты хотела мне сказать? — прошептал он, прикасаясь губами к ее носу. — Не дождешься, зрячий, — пробурчала Данфейт, проваливаясь в сон. — Я так и подумал, — усмехнулся Кимао, сильнее прижимая ее к себе. — Я так и подумал… * * * Данфейт распахнула глаза и вцепилась в плечи Кимао. — Тише, спокойно… — Сколько я спала? — пробурчала она, пытаясь подняться на ноги. — Час, не больше. Но руки у меня уже отваливаются, если честно, — ухмыльнулся зрячий и посмотрел на нее, крутящуюся на одном месте в поисках своих вещей. Кимао потянулся назад, и, схватив ее трусики, протянул ей. — Ты не их, случайно, ищешь?! Данфейт посмотрела на зрячего исподлобья, и вцепилась пальцами в черную кружевную ткань. — Отдай! — Ты мне больше нравишься без них! — Хочешь, чтобы я в таком виде направилась домой? — спросила она и прищурилась. — Лучше, не стоит, — улыбнулся зрячий и разжал пальцы. Быстро одевшись, она вновь начала метаться вокруг, на этот раз, разыскивая нечто другое. — Что опять? — спокойно спросил Кимао, разминая свое онемевшее плечо. — Костюм! Где он? — Какой костюм? — приподнял брови зрячий. — Мой костюм! Из меркапзана! — Ты бредишь! У тебя есть костюм из меркапзана?! — Кимао!!! — сорвалась на крик Данфейт. — Где мой костюм?! Где он?! Кимао, продолжая спокойно одеваться, пожал плечами. Данфейт направилась к его рюкзаку и, убедившись, что костюма в нем нет, снова повернулась к зрячему. — Куда ты его дел, Кимао Кейти!!! — Он тебе нужен? Я полагал, что мой подарок показался тебе чем-то вроде бесполезного сувенира, который и выкинуть жалко, и на полку ставить не хочется. — Верни мне мой костюм! Он — мой! Ты его уже подарил, так что… — Что?! — воскликнул Кимао, разводя свои руки по сторонам. — Что?! Данфейт посмотрела на него и, почему-то, усмехнулась. — Как ребенок, честное слово… Матриати подошла к зрячему и, заглядывая ему в глаза, прижалась к его губам. Ее руки оплели его спину и притянули к себе, принуждая немного согнуться. — Верни мне мой костюм… — прошептала Дани, прерывая поцелуй и вновь возвращаясь к его губам. — Плохо просишь… — усмехнулся Кимао, обнимая ее и подтаскивая за бедра вверх. Данфейт отстранилась от его рта и повернула голову к уху, проводя по нему языком. — А как ты хочешь, чтобы я попросила? Кимао напрягся и отпустил ее, отворачиваясь. — В чем дело? — не поняла Данфейт. — Йори зовет нас. Что-то случилось. — Что случилось? — Костюм на теми кустами, — ответил Кимао и указал рукой в заросли по правую сторону от нее. — Забирай и возвращаемся в дом. — Что случилось, Кимао! — медленно и громко повторила она. — Взорвался девятнадцатый сектор Деревы. Нам велено вернуться в Академию немедленно. — Юга… — Пойдем, времени нет. Данфейт бросилась к кустам и, достав из них свой блестящий костюм, прижала его к груди. — Никогда не думала, что все начнется именно так… — Я люблю тебя, Данфейт, — вдруг ответил Кимао. Данфейт повернулась к нему и, глядя в черные, как сама бездна глаза, просто произнесла: — И я люблю тебя, Кимао. * * * Они расстались у самого дома. Данфейт не захотела заходить внутрь и, оставив его одного, направилась в свою пристройку. В холле Кимао встретило две пары глаз: мистера Белови и Айрин. Мужчина был не столько напуган, сколько зол. Прочитав его мысли, зрячий тут же понял, в чем и дело и, не говоря ни слова, отправился в сторону кабинета мистера Белови. — Распахнув дверь, он вошел внутрь, дожидаясь, когда сам хозяин дома соизволит пройти туда же. — Айрин может идти собираться, — отчеканил Кимао, глядя, как подруга бегает глазами от отца к нему. Мистер Белови обернулся к старшей дочери и, кивком головы, дал понять, что она — свободна. Кимао присел на подлокотник одного из кресел, стоящих у окна, и посмотрел на пожилого мужчину, трясущейся рукой наливающего себе спиртное в бокал. — Айрин рассказала мне о Вашем с ней романе. Честно говоря, я был не столько удивлен поведением Данфейт, сколько Вашей глупостью, господин Кейти. Пять лет отношений Вы перечеркнули ради сомнительной интрижки с девушкой, смысл жизни которой — соперничество с собственной сестрой. Это по-настоящему глупо. |