Книга Радуга завтрашнего дня, страница 34 – Бертрис Смолл

— А что ты сделаешь, когда он вновь станет обитаемым? — с легкой улыбкой спросил Патрик.

— Перееду туда, когда жизнь с вами станет невозможной, милорд! — дерзко ответила она. — Гленкирк ваш, а Брей будет моим, а когда-нибудь перейдет к одному из наших детей. Пусть земля ваша, зато замок принадлежит мне, — Неужели ты покинешь меня, девочка? — смешливо посетовал Патрик.

— Несомненно, если мы не поладим, — парировала она.

— Ты гордая женщина, Фланна Лесли, — хмыкнул муж.

— Смотрите, милорд, несут полено! — воскликнула Фланна, ловко сменив тему. Ей вовсе не хотелось вступать в дискуссию из-за Брея. Замок вернулся к ней, и она приведет его в порядок. Именно оттуда она будет собирать воинов для короля Карла Стюарта. Патрик не хочет вмешивать в это дело Гленкирк или клан Лесли, и она уважает его решение, как он уважает ее любовь к Брею.

Гости веселыми криками приветствовали слуг, тащивших огромное полено к очагу, над которым висел портрет первого Патрика Лесли. Оказалось, что дети успели усесться на него и запели на латинском древний рождественский гимн, которым по традиции сопровождали шествие. Как только процессия приблизилась к очагу, малыши спрыгнули и помогли запихнуть полено в закопченное жерло. Потом леди Сабрина Стюарт взяла поднесенный Энгусом факел и зажгла трут. К потолку снова поднялись громкие радостные вопли. , — Молодец, девочка! — похвалил Чарли и, усадив Бри на плечи, пронес по всему залу, прежде чем снова усадить за высокий стол.

— Папа, жаль, что ты не видел Птицу счастья, — посетовала Сабрина. — Такая красивая, в зеленом костюме с колокольчиками, и так высоко подпрыгивала!

— Да неужели? — изобразил удивление Чарли. — А я думал, что никто не прыгает выше меня! Говорят, это такой особый талант Стюартов. Мой отец, принц Генрих, был прекрасным танцором, если верить матери. Впрочем, дядя Генри и тетя Индия наверняка его помнят.

— Мне так тоскливо без них! — выпалила Сабрина. — Как плохо, что тебе пришлось бежать! Но я знаю, что кузен Карл нуждается в тебе.

— Мне дали понять, что джентльмены, приехавшие с королем из Франции, больше не найдут приюта в Шотландии.

Они неугодные Богу грешники, леди Сабрина, — вмешался мистер Эди и, повернувшись к герцогу Ланди, осведомился:

— Это так, сэр?

— Верно, что многие недовольны старыми друзьями короля, — кивнул герцог. — Но нельзя же ожидать, что король, человек добрый и искренний, отошлет тех, кто верно служил ему? Многие выросли вместе с моим кузеном. Думаю, дело церкви — вести этих людей по праведному пути, вместо того чтобы отбрасывать во мрак порока. Вы со мной не согласны?

Глаза мистера Эди смешливо блеснули.

— Я всего лишь простой сельский священник, милорд.

И не мне судить тех, кто выше меня, а также наставлять в их поступках.

— Вы мудрый человек, сэр, — заметил Чарли со смешком.

— Мы живем в трудное время, — спокойно ответил слуга церкви, — но здесь, в Гленкирке, мы избавлены от зла и следуем законам нашей земли. Именно этого, думаю, Господь и требует от нас.

Гости, как за высоким столом, так и по всему залу, дружно угощались говядиной, курами и лососиной. Кроме этого, подали пироги с олениной и дичью, жареных кроликов, караваи хлеба, масло и небольшие головки сыра. На высоком столе стояли блюда с морковью, горошком и варенными в вине артишоками. Вино, эль и сидр лились рекой. На десерт принесли яблочные пироги со взбитыми сливками.

Как и предсказывала Мэри, дети были вне себя от восторга при виде такого количества сладостей. Когда со столов убрали, Патрик и Фланна стали раздавать подарки членам клана, их женам и ребятишкам. Снова принесли вино и эль.

Заиграл волынщик. Мужчины стали танцевать, сначала медленно, торжественно, потом все быстрее и неистовее. Наконец в круг вступили Патрик и Чарли. На пол положили шпаги. Братья начали танец. Патрик был чуть выше, с коротко стриженными черными волосами и сверкающими золотисто-зелеными глазами. Завернутый в зеленый килт, с узкими красно-белыми полосами, он ловко переступал через скрещенные шпаги. В отличие от брата длинные рыжеватые волосы Чарли Стюарта были заплетены сзади в косу. В янтарных глазах танцевали искорки, на красивом лице блуждала сардоническая улыбка. Красный плед Стюартов очень ему шел.

Музыка становилась все более громкой и дикой, и вдруг волынки смолкли так же внезапно, как начали играть. Братья, смеясь, обнялись под общие крики и поздравления.

Остальные мужчины высыпали на середину зала, чтобы похлопать братьев по плечам и пожать руки.

Ровно в полночь праздник прекратился и зал опустел.

Обитатели Гленкирка направились к деревенской церкви, где мистер Эди готовился служить первую за день службу.

— Молись, чтобы он не слишком затянул проповедь, — шепнул герцог жене, украдкой гладя ее по округлой попке. — Здесь ужасно холодно, и я мечтаю прижаться к тебе в постели.

— Это грешные мысли, милорд, — попеняла жена.

— Не может быть!

— Тише, — прошипела она. — Мистер Эди сейчас начнет.

К общему удивлению, священник был краток. Причастил верующих и распустил по домам. Прихожане вышли в ночь. И в самом деле похолодало. Пошел снег.

— Говорила же тетя Фланна, — довольно улыбнулась Бри.

— Так это было три дня назад, — презрительно бросил Фредди.

— Ах, детка, требуется время, чтобы снег долетел с севера на крыльях ветра, — пояснила Фланна. — Как раз вовремя.

— Спасибо за гребешок грушевого дерева, — поблагодарила Сабрина, когда они вновь вошли в замок. — Кто это вырезал на нем такого красивого оленя? У меня никогда еще не было такого красивого гребня!

— Потому что я сама сделала его для тебя, — пояснила Фланна. — Энгус научил меня резьбе по дереву много лет назад, когда я была не старше тебя.

Патрик с интересом прислушивался. Он и не подозревал во Фланне такого умения! Она и в самом деле прекрасно режет по дереву, и с таким вкусом!

Когда они позже лежали в постели, он стал расспрашивать жену:

— Что заставило тебя учиться столь низкому ремеслу?

— Когда мама умерла, я все время горевала, считая, что, если бы она не ухаживала за больной племянницей, от которой подхватила заразу, наверняка осталась бы в живых.

По-моему, я медленно сходила с ума. Энгус тоже заметил это и взялся за меня. Моя мать любила вырезать фигурки животных и птиц. Он сказал, она всегда надеялась, что я перейму ее талант. Вот я и начала учиться. Это оказалось нелегко. Пришлось целиком сосредоточиться на том, что я делала, так что времени думать о маме и ее смерти не осталось. Весьма мудро со стороны Энгуса, не находишь?

— Он ведь твоей крови, верно? — неожиданно спросил Патрик. Фланна кивнула.

— Энгус — бастард моего деда, Эндрю Гордона. Моя бабка его вырастила. Ему было семь, когда родилась моя мать. Почти до самой ее смерти я не знала, что он приходится мне дядей. Она призналась мне уже на смертном одре, поскольку, по ее словам, не хотела, чтобы я осталась совсем одна. Мой дед дал ему образование как своему наследнику, хотя единственным законным ребенком была моя мать. Но она и дядя горячо друг друга любили.