Книга Околдованная, страница 83 – Бертрис Смолл

На следующий день два дормеза и телеги, дребезжа, вкатились во двор Королевского Молверна. Двери дома распахнулись, и процессия лакеев в ливреях с герцогскими гербами вышла на крыльцо, встречая хозяев Бекет поспешил приветствовать прибывших, но самый теплый прием был оказан Адали Он лично протянул мажордому графини руку, широко улыбаясь и непрерывно болтая.

— Мне отвели прежнюю комнату, Бекет? — осведомилась Отем.

— Да, миледи, а малыши разместятся рядом с вами.

Между спальнями есть дверь. Герцогиня тоже поселится в прежних покоях. Все будет как раньше, — радостно объявил он.

— А я скучаю по своему пони, — закапризничала Мадлен.

— У тебя будет другой, — пообещал герцог.

— Говори по-английски, — велела бабушка. — Теперь ты в Англии, дитя мое. И ты тоже, Марго.

— Хочу домой. — захныкала Мадлен, едва переступив порог. — Мне не нравится в Англии. Хочу в Шермон!

Отем остановилась и, подхватив на руки дочь, поставила на стул, так что глаза их оказались на одном уровне.

— Ты обязательно поедешь домой, Мадди, но не сейчас. Я шотландка по рождению, и наш король только что вернулся на трон. Дядя Чарли — его кузен, и гостить в его замке — большая для нас честь. Пока что мы остаемся в Англии. Здесь живут почти все наши родственники. Возможно, мы даже посетим Шотландию, и вы с Марго увидите Гленкирк, где я росла. Я уже рассказывала тебе об этом и повторять не намерена. С тобой твоя Мари, а у Марго есть Жизель. Не расстраивай сестренку, Мадди. Сама знаешь, она во всем тебе подражает, и если ты станешь капризничать, ее тоже не уймешь. А значит, и мне покоя не будет. В своей комнате можешь изъясняться по-французски, но на людях говори по-английски. Ясно?

— Да, мама, — прошептала Мадлен, когда мать вновь поставила ее на пол. — А я увижу вашего короля?

— Если будешь хорошей девочкой, — кивнула Отем и обратилась к нянькам:

— Надеюсь, вы исполните мою волю.

И не позволяйте девочкам жаловаться или сравнивать Англию и Францию. Вы поняли?

— Да, мадам, — ответили женщины хором.

Постепенно жизнь в Королевском Молверне вошла в колею, хотя Чарлзу часто приходилось уезжать ко двору на помощь королю. Постепенно Отем поняла, что здесь, в Англии, кроме богатства, у нее нет ничего. Ни дома. Ни семьи. Даже титул французский.

Генри с женой и детьми приезжали погостить, и Отем поразилась, увидев, как постарел брат. Ее племянники Генри и Энн сами были уже родителями. Только сейчас Отем осознала, что ей, самой младшей дочери Жасмин, через несколько месяцев исполнится двадцать девять.

Она думала, что душевная рана затянулась и тоска по Себастьяну немного утихла. Наверное, во Франции. особенно в Шамборе, с королем, все казалось легче Но сейчас, осознав, как летит время, она впервые задумалась о повторном браке. Но кто возьмет ее в жены? Она не Жасмин. У нее нет безумно влюбленного Джеймса Лесли, готового идти за своей дамой на край света. Кто она такая? Всего лишь вдова иностранного дворянина, ухитрившаяся к тому же родить бастарда от французского короля. Что же ей делать?

Вечная гостья, без собственного приюта и крова… Можно, конечно, вернуться в Шермон, но он принадлежит ее дочери. Мадди уже почти семь. Не успеет Отем оглянуться, как дочь станет невестой. В Шермоне нет вдовьего дома. Неужели ее ждет участь приживалки при зяте, тещи, которую будут едва выносить? И будет ли Людовик настаивать на продолжении сладостной идиллии каждый октябрь или скоро устанет от нее? Забудет о своей драгоценной?

Будущее представлялось ей унылым и безрадостным. С таким же успехом она могла умереть. Кто заплачет по ней?

Чарли, вернувшийся из столицы в середине октября, заметил перемены в сестре и спросил мать, что стряслось.

— Понятия не имею, — призналась Жасмин. — Я не раз спрашивала, но Отем лишь отшучивается. Вроде бы все как обычно, и в то же время что-то явно неладно. Может, ты сумеешь выяснить, что беспокоит Отем? Я умываю руки.

Герцог Ланди пригласил сестру на прогулку. Они шли не разбирая дороги, пока не забрели на фамильное кладбище, где покоились их родные, а также верные слуги. Чарли присел на мраморную скамью у могил Скай О'Малли и ее мужа Адама де Мариско и жестом пригласил сестру присоединиться. Несколько минут прошло в молчании.

— Можешь все отрицать, — наконец вымолвил Чарли, — но мы с мамой видим, как ты страдаешь. Что с тобой, Отем?

— У меня ничего нет, — грустно призналась она. — Ни дома. Ни жизни. Вообще ничего. Шермон принадлежит Мадди. Я не знаю даже, хочу ли вернуться во Францию, хотя рано или поздно придется везти туда дочерей. Я совсем одна, Чарли. Совсем.

Чарли не знал, то ли смеяться, то ли плакать. И хотя понимал причину тоски, завладевшей сестрой, все же не мог не признать, что ей в чем-то очень повезло. Когда умер Себастьян, на ее плечи легли заботы о немалом хозяйстве, не говоря уже 6 воспитании осиротевшей дочери.

Потом появился король, полный решимости сделать ее своей любовницей. Так она родила вторую дочь. Все эти пять лет у нее просто не было времени для скорби и возможностей подумать о себе самой. Несмотря на помощь и любовь матери, напряжение оказалось слишком велико. В отличие от упрямой Индии, в которой всегда была развита авантюрная жилка, и от практичной решительной Фортейн у Отем попросту не оказалось жизненного опыта, чтобы найти себя. Но несомненно, она сильна духом и выживет в любых обстоятельствах.

Сейчас у нее тяжело на сердце. В таком меланхоличном настроении она не видит в жизни ничего хорошего, и пребывание в Королевском Молверне только усугубит это состояние.

— Ты едешь со мной ко двору, — объявил Чарли.

— Что? — ахнула Отем. Должно быть, она ослышалась!

— Ты едешь со мной ко двору, — повторил он.

— Но дети… — запротестовала Отем.

— Пусть мама, Мари, Жизель и целый дом слуг присматривают за ними, балуют, ухаживают, кудахчут и тому подобное. Тебе требуются веселье и смена декораций. Где найти такое, как не при дворе кузена Чарли! Кроме того, госпожа маркиза, вы ни разу там не побывали. Подумать только, ни разу в свои неполные двадцать девять лет! Позор!

— Но двора в Англии попросту не было, — возразила Отем.

— Зато теперь есть, — объявил он и, вскочив со скамьи, поднял сестру и закружил в танце.

— Я только что отпраздновал сорок восьмой день рождения, сестричка, и помню дворы моего деда короля Якова и дяди Карла I. Маскарады, танцы, музыка и смех… Изумительные наряды и развлечения с утра до вечера. Потом пришли эти чопорные пуритане вместе с проклятым Кромвелем, и все кончилось. Зато теперь прошлое вернулось, сестрица! Я отвезу тебя туда и представлю королю и самым знатным придворным. Может, ты наконец найдешь себе мужа? — засмеялся Чарли и, отдуваясь, рухнул на скамью.

Отем со смехом повалилась ему на колени. Ей давно не было так хорошо.