Онлайн книга «Своенравная наследница»
— Как ты себя чувствуешь, цыпленочек? — Пока что ничего не происходит, — пожаловалась Элизабет. — Скоро начнется, — заверила Мейбл. — Парнишка слишком хорошо воспитан и ждет, пока мы сможем его принять. Она взяла кубок из руки Элизабет. — Сейчас принесу тебе еще вина. Вскоре Розамунда с помощью Мейбл все приготовила для родов. Нэнси вернулась с грудой чистых тряпок и положила их на маленький столик, где уже стояли большой таз и маленький графинчик с оливковым маслом. Слуги поставили котлы с горячей водой на угли очага. На буфете стояло вино. Теперь в зале царило молчаливое ожидание. Ожидание нового наследника Фрайарсгейта. — Повар хочет знать, что делать с сегодняшним обедом? — прошептал подошедший Альберт. — Все должно идти, как обычно, — ответила Розамунда. — Нужно же нам что-то есть. — Хорошо, миледи, — ответил Альберт. — А теперь иди и задай тот же вопрос леди, — мягко пожурила Розамунда мажордома. — Тебе следовало сначала подойти к ней. — Прошу прощения, миледи, — пробормотал Альберт, краснея. — Понимаю, — тихо ответила Розамунда. — Ты был мальчишкой, когда в этом доме правила я. Но вот уже девять лет хозяйка здесь моя дочь. Альберт с почтительным поклоном обратился к Элизабет и, получив распоряжение, удалился. Часа через два Элизабет изумленно ахнула: — Мама! Скорее! Мне больно! — Значит, начались схватки, — спокойно констатировала Розамунда. — Вставай, прогуляемся по залу. Это тебе поможет. В течение нескольких часов схватки были довольно редки, но во второй половине дня случались все чаще и сильнее. Сегодня был самый длинный день года, и слугам не терпелось пойти на праздник. На холмах уже загорались огни. — Где мой муж? — капризно спросила Элизабет. — Здесь, жена, — откликнулся Бэн. Он уже давно был в зале, но мудро старался не попадаться Элизабет на глаза. — Чем я могу помочь тебе, любимая? Он встал на колени рядом с женой и сжал ее маленькую ручку. — Останься со мной, — к его удивлению, попросила Элизабет — за последние недели она так и не смягчилась, даже после приезда матери. — Я здесь и никуда не уйду, — пообещал он. — Положи ее на родильный стол, — попросила Розамунда. — Уже пора. — Ребенок скоро родится? — обрадовалась Элизабет. — Родится, когда настанет его время, — пояснила Розамунда. — Но думаю, тебе уже хватит расхаживать по залу и сидеть у огня. Ты должна постараться, Бесси. — Не зови меня Бесси, — расплакалась Элизабет. — Ооо! Мне больно, мама! — Конечно, больно, — согласилась Розамунда. — Тебе придется вытолкнуть малыша из своего тела. Радости без боли не бывает. Долгие летние сумерки тянулись почти до полуночи, а потом вдруг резко стемнело. У Элизабет начались потуги, длинные и мучительные. Она ощущала нестерпимое давление внизу живота. На гладком лбу выступили крупные капли пота. Прядки светлых волос, выбившиеся из косы, липли к щекам. Острая боль ножом резанула внутренности. Элизабет жалобно вскрикнула, глядя на мать глазами раненого животного. — Мама! — Все идет, как надо, — спокойно ободрила мать, хотя в душе далеко не была уверена в собственных словах. Взгляды тещи и зятя скрестились. Розамунда встала. — Мне нужно немного прогуляться, дорогая. Я сейчас вернусь. Погладив Элизабет по щеке, она отошла. Бэн мгновенно оказался рядом. — Что случилось? — прошептал он. — Ребенок очень большой. И это ее первые роды. — Чем я могу помочь? — Ты когда-нибудь помогал животным рожать? — Да. Одна из породистых телок отца не могла разродиться. Я сунул руку в родовой канал и вытащил теленка, — пояснил Бэн. — Значит, ты сможешь сделать то же самое с ребенком! — воскликнула Розамунда. — Ребенок уже должен родиться? — спросил он. — Да, и уже наверняка устал — слишком долго не может появиться на свет. Это очень опасно для них обоих. Бэн кивнул: — В таком случае давайте вытащим младенца из тела матери. Они вернулись к Элизабет, почти терявшей сознание от боли. Услышав шаги, она открыла глаза: — Что происходит? Я умираю, мама? Мой ребенок жив? — Уж очень большой парень… — пробормотала Розамунда. — Я это знала, — простонала Элизабет. — Я же тебе говорила… — Без посторонней помощи тебе не родить. Ты измучилась, и ребенок тоже. Пусть отец поможет ему появиться на свет, а остальное доделаешь сама, — медленно выговорила Розамунда. — Нет! — вскричала Элизабет. — Я все сделаю одна! — Во имя Господа, женщина! — закричал Бэн. — Больше я этого не потерплю! Я люблю тебя, Элизабет! Неужели не понимаешь, что я тебе говорю? Я люблю тебя! Прости за то, что покинул тебя в прошлом году! Мне следовало проявить тогда больше разума и мужества, но ведь это в прошлом! Мне очень жаль, но я не позволю тебе из-за пустого упрямства погубить две жизни: свою и нашего ребенка! Позволь мне помочь. Элизабет впервые в жизни потеряла дар речи и, почти упав на жесткий валик, укрепленный под спиной, наблюдала, как муж моет руки в тазике, а потом густо смазывает оливковым маслом правую, до самого локтя. — Скажи, когда опять начнутся схватки, — велел он. Элизабет кивнула и через несколько мгновений крикнула: — Вот! Бэн нагнулся и, пока ее сотрясала очередная волна боли, осторожно проник рукой в истерзанное лоно. Он успел увидеть макушку младенца и, бережно сжав указательным и большим пальцами головку ребенка, очень медленно потянул на себя. И почувствовал, как мышцы Элизабет отпускают маленькое тельце. Она взвизгнула, когда сначала головка, а потом и плечи младенца появились на свет. Бэн взглянул на нее. Его сердце разрывалось при виде ее слез. — При следующей схватке попытайся вытолкнуть ребенка, — тихо наставлял он. — Худшее позади, девушка, и он прекрасен! — Ты еще не знаешь, кто это! — простонала она. — Может, не он, а она? Элизабет тут же сморщилась от нарастающей боли. Они поймали ребенка в чистую тряпку, и Розамунда открыла маленький ротик, чтобы вычистить слизь. Малыш закашлялся и пронзительно завопил. Бэн расплылся в улыбке. — У нас сын! — объявил он и, наклонившись, поцеловал жену. Бледная и измученная Элизабет воззрилась на него: |