Книга Адора, страница 6 – Бертрис Смолл

— Что ты здесь делаешь?

— Разве мы не договаривались встретиться здесь? — удивленно спросил он.

Ему показалось, что она смеется над ним, но Феодора и не думала смеяться. Она стояла перед Мурадом, опустив глаза и мучительно соображая, что же сказать.

— Я пришла попросить тебя не нарушать покой этого места и не приходить сюда больше, — проговорила она, запинаясь на каждом слове.

Однако Мурад лишь улыбнулся в ответ — он уже догадался, какие чувства обуревают Феодору.

— Ты покраснела, — сказал он. Его рука коснулась лица девушки. — Ты вся горишь.

— Здесь очень душно.

Мурад мягко улыбнулся и, взяв Феодору за руку, потянул за собой.

— Пойдем, я нашел прекрасное место для наших встреч. Он привел Феодору в самую глубь сада. Над их головами шелестели листья деревьев, а в воздухе сильно пахло орхидеями.

— Вот… — Мурад оборвал себя на полуслове, так как увидел, что из глаз Феодоры катятся слезы. — Адора, сладкая моя, что случилось? — Он был так удивлен, что даже выпустил ее руку.

— Я боюсь… боюсь тебя! — почти вскрикнула Феодора.

— Не надо меня бояться, я не причиню тебе зла, — мягко сказал Мурад.

Он расстелил на земле свой плащ и усадил на него девушку. Сам сел рядом, нежно обнял Феодору за плечи и прижал к своей груди.

— Я никогда не общалась с мужчинами так… Не знаю, как мне вести себя, не знаю, что думать о наших отношениях.

На губах Мурада опять задрожала улыбка:

— Я думаю, тебе будет легче, если я скажу, что знаю, кто вы, ваше величество.

Из груди у Феодоры вырвался слабый вздох. Мурад же продолжал:

— А я, Адора, принц Мурад, третий сын султана Орхана, твоего мужа. Молва говорит, что я — распутник, но я чту Коран и никогда не буду соблазнять жену отца, даже если она — самая красивая женщина в мире.

Мурад замолчал. Феодора сидела опустив голову; казалось, она полностью ушла в себя. Легкий ветерок заставлял шептаться друг с другом листья деревьев, и кроме него никто не решался нарушить тишину ночи.

— Скажи, а ты знал, кто я, с самого начала?

— Почти. Когда мы встретились, я возвращался домой от друзей, что живут неподалеку. Стоило тебе назвать свое имя — и я сразу понял, что ты и есть та самая Феодора.

— И, зная, кто я, ты поцеловал меня? А потом еще и назначил свидание? Тебе не кажется, что это слишком?

— Главное, что ты пришла, Адора, — сказал он, как будто не слыша ее последних слов.

— Только для того, чтобы попросить тебя больше не приходить сюда.

— Не правда. Ты пришла, потому что тебе любопытно, что будет дальше. — Тон Мурада опять стал насмешливым. — Признайся, любопытно?

— Мне не в чем признаваться.

— Любопытно. И это совершенно естественно: девушке интересно общаться с молодым мужчиной. Особенно такой девушке, как ты. Скажи, когда ты в последний раз разговаривала с мужчиной?

— Отец Виссарион исповедовал меня на прошлой неделе.

Мурад рассмеялся:

— Я спросил — с мужчиной, а не с монахом.

— В монастырь Святой Екатерины не приходят мужчины.

И это была чистая правда.

Мурад взял маленькую ручку Феодоры в свою. Он почувствовал, что ее гнев уже прошел, и спросил:

— Ты очень одинока, Адора? Феодора не знала, что ответить:

— У меня есть родители, мои учителя, любимые книги…

— У тебя нет друзей? Бедная маленькая принцесса. Она резко выдернула руку.

— Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, особенно в твоей! — выкрикнула она.

Они опять замолчали. Луна освещала сад серебряным светом, и было что-то таинственное в том, как лунный свет играл на темных стволах деревьев и золотистых персиках на ветвях.

Мурад посмотрел Феодоре в лицо, из ее прекрасных глаз текли слезы.

— Ты не поняла меня, Адора. Я не жалею тебя. Просто обидно, что такая прекрасная женщина, как ты, вынуждена жить затворницей, состоять в браке со стариком. Это не твоя жизнь — твоя жизнь там, где любовь, ласка и нежность.

— Да, но я принцесса Византии. Я носила этот титул еще до того, как отец стал императором. Этим браком я принесла огромную пользу своей семье и своей стране. Я поступила так, как должна была поступить верная дочь и истинная христианка.

— Я понимаю, что тобой двигал долг, но рассуждаешь ты сейчас, как дитя. Если б ты знала, что такое любовь, ты никогда не стала бы так говорить.

— Но моя семья очень любит меня и…

— Они?! — прервал Феодору Мурад. — Твой отец продал тебя старику за возможность получить войска, для того чтобы захватить императорский престол, который ему не принадлежал. Он дал твоей сестре в мужья молодого императора, которого, как говорят, она превратила в слугу — он у нее на побегушках. Знаешь ли ты, что она уже родила первого ребенка — сына? А сейчас науськивает своего безвольного муженька объявить «священную войну»с неверными, то есть с нами — с моим отцом и твоим мужем. И после всего этого ты будешь утверждать, что твоя семья любит тебя! Все члены твоей семьи, кроме тебя, наслаждаются жизнью, а ты медленно увядаешь в монастыре. Любовные приключения твоей другой сестры — Софьи — были причиной нескольких громких скандалов в Константинополе. Про твое же существование многие забыли. Кстати, когда ты последний раз получала письма от родственников?

Феодора молчала, ей нечего было ответить.

— Вот видишь, ты молчишь. Они принесли тебя в жертву ради собственного благополучия, а ты говоришь, что они любят тебя.

— Мой отец сделал то, что нужно было сделать для благоденствия империи! Он очень любил и любит меня, но он в первую очередь политик. Что касается моей сестры Софьи, то она уже была взрослой женщиной, когда я еще носила детские платьица. Я почти не знаю ее. А Елена, она всегда издевалась надо мной, и от нее мне ничего не надо. — Внезапно голос Феодоры сорвался и задрожал. — Моя мать часто пишет мне. То, что ты сейчас сказал, я уже знала. Даже совсем недавние события. Погиб мой старший брат Иоанн, и мать сразу же написала мне об этом. Я не могу тебе доказать, но ты не прав, мои родственники любят меня.

— Пойми, Адора, ты ничего не знаешь о любви. — Мурад говорил очень ласково, стараясь ее не обидеть. — Ты просто по-детски помнишь свою семью и любишь свои воспоминания. — На его лице опять заиграла улыбка, полунасмешливая, полунежная. — Если хочешь, я буду любить тебя.

Феодоре почему-то показалось, что Мурад оскорбил ее. Ей было больно из-за того, что этой ночью он заставил ее задуматься над тем, чего она не желала знать. Все, что сказал ей Мурад, приходило ей в голову, но она всегда гнала эти мысли.

— Ты не имеешь права! Я — жена твоего отца, — сказала она в ответ на его последнюю фразу.