Книга Любовь бессмертна, страница 84 – Бертрис Смолл

— Да, сэр, — неожиданно выпалил Алистер. — У моего отца был такой же огромный боевой конь, как у вас, но только серый, словно грозовые облака. Моего отца убили при Лохабере.

Граф вновь вскочил на коня, нагнулся и, подхватив мальчика, усадил в седло перед собой. Какой худенький и легкий! Почти невесомый!

Захватив с собой палку и тесня быка конем, Энгус погнал его в гору и с удивлением увидел прекрасных упитанных коров, щипавших травку на поляне. Интересно, весь ли его скот в целости или пастухи опять недосчитаются дюжины-другой голов?

На краю пастбища появился мальчик лет двенадцати и, заметив Алистера на чужой лошади, стрелой метнулся в башню.

Граф мрачно усмехнулся. Но не успел парнишка добежать до дома, как двери широко распахнулись и на крыльце появилась небольшая группа людей: очень высокий шотландец, Нелли с огромным животом, державшая за руку подростка, две рыженькие малышки и… Фиона, Граф натянул поводья.

— Итак, мадам, — сурово объявил он, — что скажете?

— Я не обязана вам ничего объяснять, Энгус Гордон, — буркнула Фиона. — А теперь отпустите моего сына. Где вы его нашли?

— Недаром говорят, что яблоко от яблони недалеко падает. Поймал на лугу, где он пытался украсть мой скот, хотя и утверждает, подобно вам, что бык принадлежит ему, — съехидничал граф.

— Бык действительно мой, и вам это известно, Энгус Гордон, — огрызнулась Фиона. — Отдайте мне моего сына, черт возьми.

— Хотите сказать — моего сына, верно, девушка? — парировал он. — Считаешь, будто я настолько глуп, что не замечаю очевидного?

— Оставь в покое Алистера, — невозмутимо повторила Фиона. — Я не стану вступать с тобой в спор, тем более здесь, на ступеньках, Энгус Гордон. Мы поговорим, но не в такой обстановке.

— Вот именно, поговорим, — согласился он, — и не здесь, а в Бре. Я увожу парнишку с собой и, когда вы будете готовы дать мне отчет о том, куда исчезли столь внезапно и почему мой сын считает себя Макдоналдом, с радостью приму вас в Бре.

— Господин мой! — отчаянно вскрикнула Фиона. — Не позорьте мальчика!

— Не пойму, о чем ты? — удивился Энгус. — Парень — мой сын и наследник, а ты обманом скрывала это от меня много лет. Я хочу знать причину, и клянусь Богом, мадам, вы скажете правду!

— Значит, — прорычала она, — твоя знатная жена-англичанка не сумела подарить тебе наследника? Сожалею, но не собираюсь отдавать ей своего сына! Сейчас же отпусти его, иначе я тебя прикончу!

— Моя жена-англичанка? — ошарашенно пробормотал Энгус. — Нет у меня никакой жены, ни англичанки, ни шотландки, Фиона Хей.

— Ты не женат? — в свою очередь удивилась Фиона. — А мне сказали… сказали, что ты обвенчался с Элизабет Уильяме. «Да что, черт возьми, происходит?»

— Кто именно сказал? — рявкнул Гордон.

— Энгус, если ты когда-нибудь питал ко мне искренние чувства, оставь свое чудовище, которое называешь конем, и войди в дом, — умоляюще попросила Фиона, протягивая ему руку.

Он взглянул на маленькую ладошку, когда-то нежную и белую, а теперь шершавую и загрубевшую от тяжелой работы, и почувствовал, как слезы жгут глаза. Подхватив сына, Энгус отдал его долговязому хмурому слуге и спешился.

— Хорошо, девушка, — чуть смягчившись, согласился он, — войдем в дом и спокойно все обсудим. — И, слегка улыбнувшись Нелли в знак приветствия, спросил:

— Так этот парень — твой муж, Нелли? Твои тетя и дядя обрадуются, узнав, что ты жива и здорова, да еще и замужем за хорошим человеком.

— Да, господин, это Родерик Ду, а с ним мой пасынок Йан. Алистер, возвращайся на луг с Йаном и Родди и начинайте строить ограду, не то все коровы разбредутся. Ты ведь не хочешь снова потерять Коллу?

Дождавшись, когда мужчины уйдут, она взяла девочек за руки и отправилась на кухню. Только тогда Фиона повела Энгуса в зал. Оглядевшись, он отметил про себя, что здесь все осталось как было. Бедная, но уютная обстановка, пол чисто подметен, пыль вытерта. Фиона усадила гостя на единственный стул у очага, налила ему вина из кувшина, стоявшего на «высоком столе».

— Наверное, у тебя в горле пересохло после такой поездки, — тихо заметила она, вручая ему кубок. Затем устроилась на низком табурете перед Энгусом.

— Что случилось? — нетерпеливо спросил он, не в силах больше сдерживаться. — Куда ты уехала и почему оставила меня, девочка?

«— Я не думала оставлять тебя, Энгус. Меня завлекли обманом… утверждали, что тебе дадут в жены кузину королевы в награду за преданность Якову Стюарту. Приказали, чтобы я позволила Макдоналду из Найрна меня похитить. Я должна была отправиться на север, чтобы потом шпионить за Макдоналдами для короля и страны. Меня так запугали, что я боялась отказаться. К тому же не была уверена, что жду ребенка.

— Значит, ты не отрицаешь, что это мой сын?

— Конечно, твой, но Найрн, упокой Боже его светлую душу, так любил меня, что верил, будто он отец Алистера. Считал, что цветом волос мальчик пошел в меня, а может, и в Доналда Макдоналда. Он был ему хорошим отцом, Энгус, и любил Алистера больше всего на свете.

— Если не считать тебя, — сухо заметил граф. — А девочки — разумеется, его дочери.

— Да, Энгус, он был моим законным мужем. И после того как украл меня, привез в дом своего брата на острове Айлей и женился по шотландским обычаям. Я согласилась потому, что к тому времени уже знала о своей беременности. Не хотела, чтобы Алистер звался бастардом. А после, узнав, что ты якобы женился на мистрис Уильяме, я пошла к алтарю с Найрном.

— Но кто затеял эту интригу?! — взорвался Энгус, хотя уже понимал, что лишь один человек в Шотландии обладал могуществом и достаточным влиянием, чтобы заставить Фиону беспрекословно подчиниться.

— Король, — не колеблясь, ответила она. Граф долго молчал, прежде чем выдавить:

— Он всегда клялся мне в приязни и верности. Однако с этой минуты я разрываю узы дружбы, которые существовали между нами.

— Не осуждай его чересчур поспешно, — покачала головой Фиона. — Позволь мне рассказать все с самого начала.

Прошло немало времени, пока она поведала обо всем, что произошло в ее жизни за последние несколько лет.

— Я была очень зла и обижена на Якова Стюарта, — призналась она под конец, — но сейчас осознала, что у него не было иного выхода, если он по-прежнему стремится приобрести власть над всей Шотландией. Король не может позволить себе такую роскошь, как дружба, Энгус. Он должен делать все, что в его силах, ради блага страны, даже если приходится казнить ближайших родственников.

— Ты куда снисходительнее меня, девушка. Я отказываюсь его простить.

— Я не сказала, что прощаю его, Энгус, — возразила Фиона. — Просто понимаю его замыслы куда лучше, чем вначале. Однако не могу забыть, что он разлучил нас. И предал всех: тебя, меня и беднягу Найрна, мир его праху.