Онлайн книга «Непокорная»
— Простокваша с медом и корицей. — Простокваша — это что? — А это, милок, кушанье из молока. Попробуй. Думаю, понравится. Вкус необычный, решила Миранда, облизнув ложечку. Простокваша исчезла мгновенно. Она быстро расправилась с завтраком, с удовольствием запивая пышный омлет и сдобные рогалики зеленым чаем. Марья, одобрительно хмыкнув, взяла поднос и ушла. Марфа осталась. Она принялась обряжать Миранду. Сначала надела три белые нижние юбки, сверху натянула кургузую черную. Белая блузка с глубоким вырезом и короткими рукавами довершила наряд. Марфа подала черные туфли на низких каблуках, отошла в сторону и оглядела Миранду с головы до ног. А чулки? Та, поняв, покачала головой. Не полагаются, стало быть. А панталоны? Марфа задрала свои юбки. Бесстыдница!.. Миранда обомлела, а та лишь хихикнула. Расчесав волосы, она заплела косу. Прошлась по комнате. Ну что ж! На ногах стоит крепко… Марфа взяла ее за руку и повела к Саше. Он ждал ее в довольно уютной комнате, залитой солнечным светом. Несколько крашеных столов, стулья с мягкими сиденьями, кушетки — вот и вся мебель. Саша был не один. Миранда окинула взглядом худощавого коротышку. — Мирашка, привет! Как спалось? Как аппетит? — Спасибо, хорошо. Мы пойдем гулять? — Обязательно! Познакомься — управляющий. Дмитрий Григорьевич, наш — Миранда Томасовна, рад приветствовать тебя, — обратился к ней тот на французском языке, тщательно подбирая слова. — Ты — украшение нашей фермы. — Я здесь не по доброй воле, — отрубила Миранда. — И тем не менее! — бросил тот довольно резко. — Будешь делать то, что и другие. — Он обернулся к Саше и, будто она пустое место, добавил: — Не мешало бы поставить эту хамку на место. Битье, как известно, определяет сознание, и сделать это можно, не оставляя рубцов. Впрочем, решай сам. — Дмитрий Григорьевич, Мирашке нужно дать время привыкнуть, — заметил Саша. — Она ведь в отличие от других настоящая леди. — Ну-ну! Мы еще с ней наплачемся! Она из высшего общества и вряд ли сможет приспособиться к нашему образу жизни. Образованная, с гонором, наверное, богатая… Миранда Томасовна, я прав? Ты состоятельная особа? Миранда кивнула: — Да, я богата, и у мужа приличный капитал. — Вот-вот! Бедность покоряется, а богатство — никогда, — заметил управляющий, не повышая голоса. — Алексей Владимирович допустил ошибку. Игра не стоит свеч, хотя, надо признать, цвет волос у этой леди и впрямь потрясающий. — Саша, а он прав, — насмешливо проговорила Миранда. — Отпусти меня! А князю сообщи, будто я покончила жизнь самоубийством. — Ты это брось! — решительно отрезал Саша. — Скажи-ка, когда последний раз спала с мужчиной? Мужа ты давно не видела. Сама говорила. Родила недавно… Похоже, давненько! Неужели не хочется поиметь мощного и страстного мужичка? Мы с князем, бывало, часами стояли у избушки, где Лука обычно принимает жен. Сладострастные вопли, скажу тебе, это кое-что значит. Скоро сама узнаешь, что это такое, если не ледышка, конечно. Ну ладно, гулять так гулять. Пошли! Миранда, вне себя от ярости, хотела было вернуться в свою комнату, но передумала и, к немалому удивлению Дмитрия Григорьевича, покорно пошла за Сашей. Не время сейчас показывать норов, решила она. Надумала бежать, значит, следует стать тише воды ниже травы. Перед ними расстилалось Черное море. — Знаешь, наше с мужем поместье — на острове, — сказала Миранда. — Я обожаю морские просторы. — Вот и чудненько! — обрадовался Саша. Приятные ассоциации способствуют привыканию, а Лука заставит ее позабыть мужа. — А где Одесса? Справа или слева? — спросила Миранда, когда они подошли к самой кромке воды. — Жаль, что я проспала этот городишко. — Одесса километрах в тридцати отсюда. В той стороне, — сказал он, кивнув налево. — Километрах в восьми — граница с Бессарабией. Знаешь, в окрестностях иногда татары появляются. Угоняют скот, девушек… Пересекают границу с этой Бессарабией — и привет! — А на ферму не нападали? — Слава Богу, нет! Князь Черкесский — наполовину татарин. Опасаются, наверное. Они гуляли по берегу. Саша развлекал Миранду рассказами о флоре и фауне Крыма. Миранда слушала его, но не слышала. Ее душа пела и ликовала. Если Одесса налево, стало быть, путь к свободе направо! В небольшой бухточке она заприметила яхту. С яхтой она не справится! А вот плоскодонки, что неподалеку, — совсем другое дело. Отдохнет, наберется сил, и можно рискнуть! Они повернули назад. Миранда обратила внимание, что ее временное пристанище не охраняется. Интересно почему? Потому, наверное, что никому и в голову не приходит отсюда бежать. А зачем, собственно? Разве рабыням ведома другая жизнь? Запросы невелики. Сыты, и ладно!.. «Хорошо, что моя комната на первом этаже. Как-нибудь ночью выскользну — никто и не хватится! — размышляла Миранда. — А где у них кухня? Без еды и воды я пропаду…» Последующие два дня ничем не омрачили ее приподнятого настроения. Марья потчевала разносолами, Саша развлекал — то приглашал на прогулку, то предлагал сыграть партию в шахматы. На второй день после приезда юбку и блузку забрали. Теперь на ней был какой-то балахон до пят. Саша объяснил, что это сарафан. В нем Миранда чувствовала себя не так скованно, как в черной нелепой юбке и кофте с глубоким вырезом. На третий день, когда они с Сашей пошли гулять, он не повел ее, как обычно, на берег, а свернул в яблоневый сад. Ветки гнулись под тяжестью созревающих яблок. — Воздух был наполнен их ароматом. — Скоро осень, — г вздохнула Миранда, вспомнив славный Виндсонг. Саша промолчал. Они вышли на поляну, всю сплошь в цветах. С краю виднелось невысокое строение. — Что там? — спросила Миранда. — Сейчас узнаешь, — улыбнулся Саша. В доме оказалась всего лишь одна комната. В ней царил полумрак. Миранда огляделась. Увидела камин. Хотела было спросить у Саши, чей это дом, но услышала, как за спиной захлопнулась дверь, — Саша! — позвала она. Сердце неистово заколотилось в груди. — Мирашка, ты уж извини меня! — услышала она из-за двери. — Если бы сказал, что сегодня впервые встретишься с Лукой, ты бы не пошла. Страх мгновенно уступил место гневу. — Негодяй! — закричала она. — Сейчас же открой дверь! — Нет, Мирашка! Не проси, не открою. Ты вполне оправилась после дороги, и чем скорее приступим к делу, тем быстрее я вернусь к Алексею Владимировичу. Дело в том, что я смогу уехать лишь тогда, когда ты родишь ребенка. Понимаешь, сколько придется ждать! |