Онлайн книга «Илиада»
|
Мощная там находилась жена Персеида Сфенела, Милого сына во чреве седьмой лишь носившая месяц. Вывела на свет младенца, хотя и незрелого, Гера, Роды Алкмены замедлив и к ней не пустивши Илифий. С вестью об этом сама к Громовержцу пришла и сказала: «Зевс, отец яркомолненный! Слово вложу тебе в сердце: Муж родился благородный, аргосцами будет он править. То Еврисфей, Сфенелом рожденный, Персеевым сыном. — Племя твое; не будет он Аргосу царь недостойный». Острое горе глубоко проникло Крониону в сердце. Ату немедля схватил он за голову в косах блестящих, Злобою в сердце пылая, и крепкою клятвой поклялся, Что никогда с этих пор на Олимп и на звездное небо К ним не воротится Ата, которая всех ослепляет — Так он сказал и, рукой размахнувшись, со звездного неба Бросил ее. И упала она на работы людские. [74] Из-за нее-то всегда он вздыхал, наблюдая, как делом Неподобающим был отягчен его сын Еврисфеем. Так же и я вот: когда шлемоблещущий Гектор великий Перед кормами судов истреблял беспощадно ахейцев, Я забыть ослепленья не мог, овладевшего мною. Раз же я был ослеплен, и Кронион мой разум похитил, Дело хочу я исправить, бесчисленный дав тебе выкуп. Но поднимайся на бой и других подними за собою. Я же всегда предоставить готов те подарки, какие В ставке твоей перечислил вчера Одиссей богоравный. Если желаешь, сейчас подожди, хоть и рвешься в сраженье. От корабля моего посланцы, доставши подарки, Их принесут, чтоб увидел ты сам, как подарки те ценны». Сыну Атрея в ответ сказал Ахиллес быстроногий: «О многославный Атрид, повелитель мужей Агамемнон! Если желаешь, то, как подобало бы, дай мне подарки, Иль удержи. Это дело твое. А теперь мы о битве Вспомним скорее! И нечего тут разговаривать долго! Несовершенным еще остается великое дело! Снова в передних рядах увидите вы Ахиллеса, Пикой крушащего медной густые фаланги троянцев. Пусть же и каждый из вас с троянцами встречными бьется!» Сыну Пелея тогда сказал Одиссей хитроумный: «Доблестен ты, Ахиллес, небожителям равный, однако Не посылай к Илиону ахейцев на тощий желудок Против троянцев сражаться. На очень немалое время Сеча завяжется, раз уж взаимно сшибутся фаланги Воинов, если исполнит их бог одинаковой силой. Нет! Прикажи-ка ахейцам вблизи кораблей подкрепиться Пищей, вином: ведь от них человеку и сила, и храбрость. Кто бы смог из мужей, не поевши, сражаться с врагами Целый день напролет, пока не закатится солнце? Если бы даже он духом упорно стремился сражаться, Все ж незаметно все члены его отягчит и захватит Жажда и голод, и станут, лишь двинется, слабы колени. Тот же, кто силы свои укрепил и вином, и едою День напролет со врагами сражаться готов непрерывно. Сердце отважно в груди у него, и усталости члены Не ощущают. И бой он последним из всех покидает. Так распусти же народ, Ахиллес, и вели им готовить Пищу, подарки ж свои повелитель мужей Агамемнон Пусть в середину собранья доставит, чтоб все там ахейцы Их увидали глазами, а ты веселился бы сердцем. Пусть он поднимется здесь на собранье и даст тебе клятву, Что на постель не всходил с Брисеидой и с ней не сближался Как установлен, владыка, закон для мужчин и для женщин. Ты же дух свой в груди преклони, Ахиллес, к милосердью. А Агамемнон тебя пусть почествует пиром обильным В ставках, чтоб все ты имел, что тебе подобает по праву. Ты, Атрид, и в глазах у других после этого станешь Лишь справедливее. Нет для царя никакого позора, Если он с мужем мирится, которого первый обидел». Тотчас ответил ему повелитель мужей Агамемнон: «Радуюсь я, Лаэртид, внимая речам твоим мудрым. Все разобрал и о всем рассудил ты вполне справедливо. Клятву дать я готов, и зовет меня к этому дух мой. Ложно пред богом я клясться не буду. Прошу Ахиллеса: Как бы он в бой ни спешил, пускай подождет здесь немного; Все подождите и вы, остальные, покамест из ставки К нам не прибудут дары, и клятв не заверим мы жертвой. Дело я это тебе самому, Одиссей, поручаю. В спутники юношей выбрав, знатнейших среди все ахейцев, С ними дары, что вчера обещали мы дать Ахиллесу, Сам принеси с корабля моего и жен приведи к нам. Ты же, Талфибий, скорей по пространному стану ахейцев Мне кабана разыщи, чтоб зарезать Зевесу и Солнцу». Сыну Атрея в ответ сказал Ахиллес быстроногий: «О многославный Атрид, повелитель мужей Агамемнон! Можно об этом о всем позаботиться будет и позже, После того как настанет в кровавом бою передышка, И бушевать не такая уж ярость в груди моей будет. В поле, пронзенные медью, лежат еще мужи, которых Гектор смирил Приамид, как Зевс даровал ему славу, — Вы же нас оба зовете обедать! Иначе б я сделал: Я приказал бы ахейским сынам натощак, не поевши, Прямо в битву итти, а потом, с закатившимся солнцем, Ужин богатый сготовить, когда отомстим за позор наш. Прежде того никакая еда и питье никакое В глотку мою не пойдут, перед телом убитого друга! В ставке он у меня посредине, истерзанный медью, К двери ногами лежит распростертый; его окружая, Плачут товарищи. Нет! У меня в помышленьях не пища, А лишь убийство да кровь, и врагов умирающих стоны!» Сыну Пелея в ответ сказал Одиссей хитроумный: «Сын благородный Пелея, храбрейший меж всеми ахеец! Много меня ты храбрее и много меня превосходишь В битве копьем; но, с другой стороны, я тебя превзошел бы Мыслью намного: я раньше родился и опытен больше. Сердце терпеньем наполни и выслушай все, что скажу я. Скоро сердца у людей пресыщаются битвой кровавой, Если стеблей большинство уж разбросано медью по пашне, Сбор же становится скудным, как только весы наклоняет Зевс-Эгиох, войн неизменный вершитель. |