Онлайн книга «Одиссея»
|
Нет состраданья в тебе к человекам; ты сам, наш создатель, Нас предаешь беспощадно беде и грызущему горю. Потом прошибло меня и в глазах потемнело, когда я Вспомнил, взглянув на тебя, о царе Одиссее: как ты, он, 205 Может быть, бродит в таких же лохмотьях, такой же бездомный. Где он, несчастный? Еще ли он видит сияние солнца? Или его уж не стало и в область Аида сошел он? О благодушный, великий мой царь! Над стадами коров ты Здесь в стороне кефалленской меня молодого поставил; 210 Много теперь расплодилось их; нет никого здесь другого, Кто бы имел столь великое стадо коров крепколобых. Горе! Я сам приневолен сюда их водить на пожранье Этим грабителям. Сына они притесняют в отцовом Доме; богов наказанье не страшно им; между собою 215 Все разделить уж богатство царя отдаленного мыслят. Часто мне замысел в милое сердце приходит (хотя он, Правду сказать, и не вовсе похвален: есть в доме наследник), Замысел в землю чужую со стадом моим, к иноземным Людям уйти. Несказанное горе мне, здесь оставаясь, 220 Царских прекрасных коров на убой отдавать им; давно бы Эту покинул я землю, где столько неправды творится, Стадо уведши с собою, к иному царю перешел бы В службу – но верится все мне еще, что воротится в дом свой Он, наш желанный, и всех их, грабителей, разом погубит». 225 Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей хитроумный: «Видно, порода твоя не простая, мой честный коровник; Сердцем, я вижу, ты верен и здравый имеешь рассудок; Радость за то объявляю тебе и клянуся великой Клятвой, Зевесом отцом, гостелюбною вашей трапезой, 230 Также святым очагом Одиссеева дома клянуся Здесь, что еще ты отсюда уйти не успеешь, как сам он Явится; можешь тогда ты своими глазами увидеть, Если захочешь, какой с женихами расчет поведет он». Кончил. Ему отвечал пастухов повелитель Филойтий: 235 «Если ты правду сказал, иноземец (и Дий да исполнит Слово твое), то и я, ты увидишь, не празден останусь». Тут и Евмей, свинопас благородный, богов призывая, Стал их молить, чтоб они возвратили домой Одиссея. Так говорили о многом они, от других в отдаленье. 240 Тою порой женихи, согласившись предать Телемаха Смерти, сходились; но в это мгновение слева поднялся Быстрый орел, и в когтях у него трепетала голубка. Знаменьем в страх приведенный, сказал Амфином благородный: «Замысел наш умертвить Телемаха, друзья, по желанью 245 Нам не удастся исполнить. Подумаем лучше о пире». Так он сказал; подтвердили его предложенье другие. Все они вместе пошли и, когда в Одиссеев вступили Дом, положивши на гладкие кресла и стулья одежды, Начали крупных баранов, откормленных коз и огромных, 250 Жирных свиней убивать; и корову зарезали также. Были изжарены прежде одни потроха, и в кратеры Влито с водою вино. Свинопас двоеручные кубки Подал, потом и в прекрасных корзинах коровник Филойтий Хлебы разнес; а Меланфий вином благовонным наполнил 255 Кубки. И подняли руки они к приготовленной пище. Но Одиссею, с намереньем хитрым в уме, на пороге Двери широкой велел Телемах поместиться; подвинув К ней небольшую, простую скамейку и низенький столик, Часть потрохов он принес, золотой благовонным наполнил 260 Кубок вином и, его подавая, сказал Одиссею: «Здесь ты сиди и вином утешайся с моими гостями, Новых обид не страшася; рукам женихов я не дам уж Воли; мой дом не гостиница, где произвольно пирует Всякая сволочь, а дом Одиссеев, царево жилище. 265 Вы ж, женихи, воздержите язык свой от слов непристойных, Также и воли рукам не давайте; иль будет здесь ссора». Так он сказал. Женихи, закусивши с досадою губы, Смелым его пораженные словом, ему удивлялись. Но, обратясь к женихам, Антиной, сын Евпейтов, воскликнул: 270 «Как ни досадно, друзья, Телемахово слово, не должно К сердцу его принимать нам; пускай он грозится! Давно бы, Если б тому не препятствовал вечный Кронион, его мы Здесь упокоили – стал он теперь говорун нестерпимый». Кончил; но слово его Телемах без вниманья оставил. 275 В это время народ через город с глашатаем жертву Шел совершать: [117] в многотенную рощу метателя верных Стрел Аполлона был ход густовласых ахеян направлен. Те же, изжарив и с вертелов снявши хребтовое мясо, Роздали части и начали пир многославный. Особо 280 Тут принесли Одиссею проворные слуги такую ж Мяса подачу, какую имели и сами; то было Так им приказано сыном его, Телемахом разумным. Тою порою Афина сама женихов возбуждала К дерзко-обидным поступкам, дабы разгорелось сильнее 285 Мщенье в гневной душе Одиссея, Лаэртова сына. Там находился один, от других беззаконной отличный Дерзостью, родом из Зама; его называли Ктесиппом. Был он несметно богат и, гордяся богатством, замыслил Спорить с другими о браке с женою Лаэртова сына. 290 Так, к женихам обратяся, сказал им Ктесипп многобуйный: «Выслушать слово мое вас, товарищи, я приглашаю: Мяса, как следует, добрую часть со стола получил уж Этот старик – и весьма б непохвально, неправедно было, Если б гостей Телемаховых кто их участка лишал здесь. 295 Я ж и свою для него приготовил подачу, чтоб мог он Что-нибудь дать за купанье рабыне иль должный подарок Сделать кому из рабов, в Одиссеевом доме живущих». Тут он, схвативши коровью, в корзине лежавшую ногу, Сильно ее в Одиссея швырнул; Одиссей, отклонивши 300 Голову вбок, избежал от удара; и страшной улыбкой Стиснул он губы; нога ж, пролетевши, ударила в стену. Грозно взглянув на Ктесиппа, сказал Телемах раздраженный: «Будь благодарен Зевесу, Ктесипп, что удар не коснулся Твой головы чужеземца: он сам от него отклонился; 305 |