Книга Великолепная корпоративная вечеринка, страница 50 – Наталия Левитина

Из дневника Сони Орешкиной:

«Сегодня билась насмерть с заведующей, требуя перевести Кирочку в другую палату.

– Ваша бабушка ни с кем не уживется! Она склочница! – возмутилась дама.

Вот это да! Сказать такое про милую, интеллигентную Кирочку!

– Надеюсь, вы не забыли, что вся пенсия Киры Леонидовны поступает в ваше распоряжение? – напомнила я. – И мы вправе требовать за эти деньги нормальных условий жизни! А вы их не обеспечиваете!

– Ха-ха-ха! – неприятно расхохоталась директриса. – Да я прекрасно обойдусь и без ваших копеек!

Врет, негодяйка! Она ни за что на свете не расстанется с Кирочкиной пенсией, а также с пенсиями остальных стариков. Приплюсованные друг к другу, эти деньги в результате превращаются в приличную сумму. Добавить сюда муниципальную дотацию. Если не воровать, вполне хватило бы на нормальную еду. Но стариков продолжают кормить овсяной баландой. Рацион внезапно хорошеет только в дни проверок, о них заведующая по каким-то каналам всегда узнает заранее.

Я пыталась подсчитать, сумела бы Кирочка прожить на пенсию или нет. Вполне! Учитывая мою поддержку. И если бы у нее была своя жилплощадь.

Но ведь Людмила продала Кирочкину квартиру, отправляясь за границу. Ей, видите ли, стыдно было ехать в Италию бесприданницей. За трехкомнатную в центре Людмила отхватила немало. Поделиться выручкой с бабулей она почему-то забыла. Людмила, очевидно, считала, что дарственная на квартиру, подписанная Кирочкой, избавляет ее от этой необходимости.

И теперь у старушки единственное убежище – интернат…»

В шесть утра бизнес-леди Виолетта Крикунова совершила натуральную (не тренажерную) пробежку по английскому парку, притаившемуся в сердце элитного микрорайона. В семь часов она уже мчалась на авто в сторону подшефного детдома, чтобы, нагрянув с внезапной ревизией, довести до инфаркта вороватую директрису. В девять мадам сидела в городском офисе и слушала Соню Орешкину.

Соня, порхая по кабинету махаоном, увлеченно рассказывала клиентке о грандиозной рекламной атаке. Городские обыватели вот-вот должны были подвергнуться массированному удару, который намертво впечатает в их сознание мысль о непревзойденных качествах Виолеттиных пельменей.

В пылу страсти Соня уронила несколько стульев. Но Виолетта Марковна слушала Софью невнимательно.

– Знаешь, – произнесла она задумчиво, – я ее почти ненавижу.

– Кого? – остановилась Соня.

– Директрису. Ворует, стерва! У детей ворует! Недавно купила себе «десятку». При ее-то зарплате. Муж, говорит, подарил. Какой муж! Она сто лет в разводе.

– Вы ее увольте, – посоветовала Соня.

– А как? Детдом – не частная лавочка, хотя последние два года полностью у меня на содержании. Кроме того, у этой мымры влиятельный родственник в администрации. Получается, избавиться от нее я не могу и детей оставить без помощи тоже не могу. Она мне сует липовые документы о рачительном использовании спонсорских – моих, значит, – средств. А я приезжаю и вижу – дети в дырявых колготках.

– Вот дела! – протянула Сонечка. Она опустилась в кресло напротив Виолетты. – Но я почему-то уверена, что вы найдете выход.

– Конечно найду.

«Инга предложила бы ей нанять киллера, – машинально подумала Соня. – Надеюсь, сама Виолетта исправит ситуацию менее радикальным способом».

– Ты мне напоминаешь одну девочку, – сказала мадам Крикунова.

Соня зарделась от сравнения ее с девочкой. Ей было очень приятно. Как ни крути, но в двадцать семь лет претендовать на звание «девочки» проблематично.

– Лизу Виноградову [8] .

– Лизу Виноградову! – воскликнула Соня.

– Ты ее знаешь?

– Нет. Но я купила ее «тойоту»! В «пэтээске» она записана как прежний владелец.

– Вот как… Наверное, в этом есть какой-то смысл. Вы похожи. Именно Лиза посоветовала мне взять шефство над детским домом. Еще два года назад подобная мысль казалась мне абсурдной. Делиться прибылью? Но зачем! Конечно, я всегда давала деньги бойфрендам, сыну-охламону. Но и от них требовала что-то взамен: уважения, признательности, любви. А зачем вкладывать в чужих сопливых детей?

– Очевидно, за прошедшие два года вы сильно изменились.

– И не говори. Теперь я думаю, что, возможно, ничего более полезного и значительного я в жизни не делала. Да, мне сорок четыре, и я наворотила немало! Открывала фирмы, магазины, построила гостиницу «Звездную», виллу на Саманкуле, несколько коттеджей. И все это я делала ради денег, прибыли. А два детдома – это черная дыра. Они вытягивают из меня средства. Но только благодаря им в душе появилась опора, стержень. И моя лихорадочная деятельность теперь имеет какой-то иной смысл, кроме безостановочного производства денег.

У Сони на глазах навернулись слезы. Она была весьма впечатлительной девушкой.

– Виолетта Марковна, вы… вы…

– Да нет, – махнула рукой бизнесменша, – в восторгах публики я не нуждаюсь. И детские слюни, кстати, мне тоже не нужны! А они повадились выбегать навстречу с визгом «Мама! Мама!». Какая я им мама?!

– Виолетта Марковна, я прямо…

– Знаешь, в прошлом году истратила четверть миллиона, чтобы вывезти их в Крым.

– Двести пятьдесят тысяч рублей?! – задохнулась Соня.

– Вообще-то долларов.

– Долларов?!!!

– Угу. И на душе так спокойно. Пятьсот детей впервые увидели море. В этом году отправлю их в «Артек»…

Несколько минут Софья ошарашенно молчала. Ее потрясла широта Виолеттиной натуры. Об основной цели визита в офис мадам Крикуновой Соня вспомнила еще не скоро.

– Так, ну что там у нас?

– Вы согласны с программой, Виолетта Марковна?

Бизнес-леди поставила утверждающую подпись на документах, подсунутых Сонечкой.

«Наверное, она охладела к пельменному бизнесу, – думала Соня, усаживаясь в белую «тойоту», когда-то принадлежавшую Лизе Виноградовой. Сегодня Соня планировала заехать еще в несколько мест. – Да, охладела. Это видно невооруженным глазом. Как она непостоянна! Странно, что возня с детскими домами до сих пор ей не наскучила. Подозреваю, Виолетта и сентиментальна, и совестлива, хотя пытается скрыться за маской циничной бабы.

Но если Виолетта окончательно разочаруется в пельменном проекте? Нет, нет, нет! Тогда я останусь без премии… А деньги мне необходимы. В отличие от Виолетты, культивирующей в себе возвышенные порывы, я обязана быть меркантильной. Мне надо кормить себя и Кирочку. И я просто мечтаю о премии!..»