Онлайн книга «Грешница»
|
– Конечно! А что делать? До обеда как-нибудь, а потом сбегаю в магазин. – Ладно. Через полтора часа занесу. – Юлечка! Сейчас. Мне же надо проверить, сочетаются ли они с юбкой. – Ты невыносима. Ладно. Сейчас. Но с тебя кофе. И предупреждаю – я буду курить. – В форточку. В семь утра я уже успела полюбоваться Ириными ногами в фривольных чулках и выпить кофе. А потом, взгромоздясь на подоконник, выставила голову в форточку – покурить. Чем-то напомнила себе новорожденного, застрявшего на выходе из материнской утробы. Холодный утренний ветерок трепал волосы. Надеюсь, я не вывалюсь на улицу вместе с оконной рамой… А в девять уже мчалась к монолиту на улице Шостаковича: позвонил клиент, желающий осмотреть апартаменты. Армяне строители потрудились на славу. Стены и потолок, выкрашенные белым, визуально увеличили пространство. Солнце сверкало в отмытых окнах. Битый кирпич, песок, цемент – все было убрано. Я отдала бригадиру обещанную сумму. Очень кстати пригодилась матпомощь, выданная в редакции «Удачных покупок». Тысячу имеем в сухом остатке. Колоссальная сумма! До деноминации это был миллион. Теперь – жалкая тысчонка, улетающая из рук с оперативностью сотни. А сотни разлетаются, как десятки… Один знакомый профессор словесности жаловался: сейчас докторская диссертация – на уровне кандидатской. Кандидатская – как диплом. А диплом – как курсовая работа. Знания девальвируются так же, как и деньги. Что осталось? Чувства, нравственные ценности. И они тоже выхолащиваются, подменяются эрзацем. Вместо патриотизма – политические декламации, вместо любви – секс на скорую руку. Или я ошибаюсь и чувства – это единственное, что не подвержено обесцениванию? …Квартира радовала глаз. Клиент сразу оценил перемены к лучшему в облике моей протеже. – Странно. Я неделю назад здесь был, да. И она мне не приглянулась. А сейчас нравится, прикинь, – заметил невысокий крепыш в черном костюме и рубашке цвета бордо. Толстый золотой браслет вывалился из-под рукава пиджака на волосатую лапу, на пальцах красовались квадратные перстни. – А где та нимфа? – Какая нимфа? – Ну, она мне тут, типа, презентацию устраивала. – Ирина? – Да, Ирина. – А… Сейчас на другом объекте. – Жаль. Крепыш напряженно обшарил меня взглядом. Да, каюсь, по внешним параметрам я вряд ли составлю конкуренцию подруге. Тем более сегодня она в чулках с бантиками. Однако, милейший, давайте оставим в покое ноги и бюст риелтора и вернемся к объекту продажи. – Так что вы думаете насчет квартиры? – Пойдет. – Решили купить? – затаила я дыхание. – Да, в принципе, не против. Район хороший. Парковочка, да. Тебя-то как звать? – Юлия Андреевна. – Боря. – Очень приятно. И я не обижусь, Борис, если вы будете обращаться ко мне на «вы». Покупатель удивленно загнал брови на середину лба. Я бы не советовала. Преждевременные мимические морщины – кому это нужно? – Естественно, вас ввел в заблуждение мой цветущий вид. Но, несмотря на юный возраст, я вполне состоявшаяся личность. И поэтому претендую на вежливое обращение. У Бориса вытянулось лицо. Можно подумать, я извлекла из кармана мохнатого паука и с вожделением принялась его поедать. Дяденька оправился от потрясения лишь через пару минут. – Как я поняла, вы собираетесь купить квартиру. Тогда предварительно вы должны передать мне задаток, наложив таким образом мораторий на демонстрацию апартаментов другим клиентам. – Чего? Да. Сегодня я изъясняюсь чересчур заковыристо. Это от недосыпания. Видимо, совсем запутала Борю. Придавила три его извилины неподъемным грузом информации. – Задаток давайте! – упростила я задачу. – А… Но я еще в сомнениях, да. А ты… вы… Юля… Юлия Андреевна, очень хотите продать эту квартиру? – Естественно! Мне же светит премия! – Откат, значит. – Комиссионные. – И много? – По моим меркам – да. – Но народ не ломится, я вижу. – В смысле? – В смысле, что-то долго вы продаете эту квартиру. Не покупают, да? – Вообще-то, Борис, вы правы. Но я все равно продам. Квартира хорошая. – Тогда мы можем договориться. – Клиент вновь окинул меня въедливым взглядом, как невольницу на рынке. Всю словно ощупал. Сейчас попросит показать коренные зубы, негодяй. Хотя я не против. Мне они нравятся – белые, ровные. Наряду с ногами, коренные зубы являются одним из сильных мест моей внешности. Мужчины падают замертво от восторга, стоит им увидеть эту стоматологическую роскошь. – Давайте договариваться, – обрадовалась я. Борис тонко улыбнулся. Никогда не поверила бы, что на этой мясистой ряшке промелькнет такая многогранная, переливающаяся оттенками смыслов улыбка! – Юленька, у меня выгодное предложение. – Внимательно слушаю. – Давай я вставлю тебе сзади. Ну, вам вставлю. Вон там, у подоконника. А потом заплачу задаток и подпишу все, что надо. Идет? По рукам? Я подавилась собственным голосом. Что-то булькнуло в горле. Затем я ощутила, как безудержно краснеют щеки. Проклятье! Как он смеет?! Урод! Скотина! Я отступила на шаг и оглянулась в поисках тяжелого предмета: приготовилась защищать девичью честь. Внутри бурлил, обжигая внутренности, кипяток гнева. Я едва не брызгала слюной от возмущения. Но странное дело… Негодование всколыхнуло не только мозг, но и все тело. Горячая пульсирующая волна прокатилась вниз, лишая сил. Колени подкосились, предательская истома сжала грудь. Я вдруг увидела себя прижатой к подоконнику массивной тушей Бориса. Какая гадость! Отвратительно! Наверное, он тяжелый… Да, тяжелый. Такой весь квадратный. Почему-то пробирает дрожь. Я словно оказалась в эпицентре раскаленного тайфуна, и он закручивается вокруг меня гигантской анакондой, давит, ломает ребра… – Как вы смеете предлагать подобное? – срывающимся голосом произнесла я, умирая от страха, отвращения и желания. Борис, очевидно, почувствовал, какую бурю эмоций вызвало у девицы его деликатное предложение. Он отступил на шаг. Кретин! Чем спрашивать так грубо, лучше не спрашивать совсем. А делать свое черное дело. Как Марлон Брандо в фильме «Последнее танго в Париже». Два незнакомых человека в пустой квартире. И внезапно вспыхнувшая животная страсть. Секс без имен, биографических подробностей и планов на будущее. |