Онлайн книга «Кейс. Доставка курьером»
|
– К вопросу о сандвиче. Хочешь, Юля, пообедать? – Отличная идея! – обрадовалась я. – Вот, не зря тянула до часу дня. Зато нарвалась на приглашение. – Хорошо, едем обедать. – Только, пожалуйста, не выбирайте слишком пафосный ресторан, иначе я буду не в состоянии оплатить счет. Ремартов усмехнулся. Очевидно, мысль, что какая-то девица, приглашенная им в ресторан, собирается самостоятельно оплачивать счет, показалась ему забавной. – Ты – убежденная феминистка? Всегда сама за себя платишь? – Нет. Надо признаться, в последнее время за меня постоянно платят другие. Нонна, например. Когда-то я яростно дралась с Нонной за каждый рубль, оставленный ею в кафе, требовала принести раздельный счет, негодовала. Сидеть на шее у подруги или у кого-то еще было для меня предосудительно… А теперь я расслабилась и перестала скандалить. Послушно прячу кошелек, если кому-то хочется заплатить за меня, принимаю подарки, не отказываюсь от помощи. И жить стало легче! Раньше в подобных ситуациях я ощущала себя подлой иждивенкой. А теперь вижу: друзьям действительно приятно сделать широкий жест, выступить в роли дарителя. Почему же не дать им такую возможность? Тем более речь не идет о заоблачных суммах… – Значит, проблемы не существует, – сказал Ремартов. – Раз платите вы, поехали туда, где подают черную икру! Закажу килограмм. Нет, два! Сто лет ее не ела! – быстро сказала я, плотоядно блестя глазами. Ремартов рассмеялся: – Я тоже сто лет ее не ел. – Почему? Уж вы-то в состоянии купить себе пару банок в супермаркете и съесть их, урча от восторга. – Разве она продается в супермаркетах? – Да. Идет по цене дороже золота. – Насколько я знаю, черную икру запрещено продавать. – И все-таки ее продают. – А я ее принципиально есть не буду, – хмыкнул Ремартов. – Мне осетров жаль. Они вымирают. Я умолкла, потрясенная его словами… Большой, крепкий мужик, словно вытесанный топором из дерева твердых пород, и так сентиментален? Удачливый бизнесмен, взобравшийся на вершину, где, по милому русскому обычаю, уже можно пренебречь любыми законами (ведь для дураков и богачей закон не писан)… этот бизнесмен тревожится о судьбе красивых носатеньких рыб, безжалостно истребляемых! Как мило! Трогательно! – Постойте, а жене вы запрещаете носить шубу из натурального меха? Ведь вам жаль зверушек? – уточнила я. – Опять язвишь? – Да просто хочу узнать! – Нет, не запрещаю. У нас и под сорок морозы бывают, не мерзнуть же ей. Гуманно! Я этой зимой чуть не скопытилась в пуховике. Дрожала – зуб на зуб не попадал. – Юля, а как насчет итальянского ресторана? – Согласна, согласна! – горячо закивала я. Итальянская химчистка уже была в биографии, теперь будет еще итальянский ресторан. Надеюсь, их сервис отличается… Ах, ну естественно! Ремартов повез нас в шикарный ресторан в центре города. Перед входом в помещение я внутренне сжалась, представив, как меня останавливает охранник. Вряд ли в это заведение пускают дам в джинсах. Дамы не имеют права потратить кучу денег на жюльен и антрекот, если не одеты в элегантное платье… Но охранник, напротив, изобразил подобие улыбки (насколько позволяла его бандитская рожа). Нас безоговорочно пропустили, метрдотель защебетала, усаживая гостей в уединенном уголке… Очевидно, сейчас я была спутницей человека, перед которым открыты все двери. Отлично! Пока ждали заказ, Ремартов измывался надо мной по полной программе. Пришлось еще раз, слово в слово, пересказать историю, приключившуюся на даче у Воскресенского, заодно опять пережив весь ужас происшествия. Пытается подловить на неточностях? – Бизнесмен он был фиговый, – хмуро сообщил кормилец. Прослушав трагическую ораторию повторно, задав три сотни уточняющих вопросов, Ремартов глубоко задумался. Я сосредоточенно рассматривала сверкающие приборы, красивую скатерть, стены, картины, барельефы, официантов. Так, словно впервые обедала в дорогом ресторане, а не в пельменной. Однако в забегаловке мы бы уже давно чавкали пельменями и жирно смазывали их майонезом. А тут сидим голодные в ожидании изысканных средиземноморских блюд! Согласна на пельмени. – Он и в политику-то полез лишь для того, чтобы упростить себе занятия бизнесом, – пробормотал Ремартов. Вряд ли его слова предназначались мне, скорее он просто размышлял вслух… – А чем занимался Воскресенский? Какой у него бизнес? Я слышала, там что-то связанное с маслом? – Да, он торговал машинными маслами. – Надо же, как серьезно. Торговал не сливочным и не оливковым маслом, а машинным… – Смеешься? – Нет! Просто рассуждаю. Однако, насколько понимаю, политическая карьера Воскресенскому удалась. – Да, верно. Я и говорил ему – брось ты бизнес, не парься. Нет у тебя к этому таланта. – Да, зато депутатствовал он артистично! Сколько раз видела его по телевизору – прямо за душу брал своей популистской демагогией. А при личном знакомстве очаровал по полной программе. Хотя мы общались от силы минут сорок… Значит, Андрей Богданович, на вашего друга напали из-за машинного масла? Передел рынка? Кто-то решил подвинуть депутата? Кому-то он помешал? – Не знаю. Ничего я не выяснил. – Ремартов взял хлеб из корзинки, отломил кусок, сунул в рот и начал жевать. Я сразу сделала то же самое. До этого момента стеснялась и тихо умирала с голоду. А в принесенной официанткой корзинке лежало настоящее богатство – пышный батон, палочки с кунжутом, ржаной хлеб с фундуком и так далее. Совместное поедание хлеба нас сблизило. Мы посмотрели друг на друга как заговорщики. – Лучше б заехали в какое-нибудь ничтожное кафе, – признался Ремартов. – Что за дела?! Есть хочу! Где еда?! Где метрдотель? – Да, – возбужденно пропищала я. – Где мои баклажаны с моцареллой? Стоило Ремартову рявкнуть, сонное царство вокруг нас мгновенно ожило. Все завертелось, закрутилось, как на пленке с ускоренной перемоткой. Через секунду перед нами уже дымились ароматным паром тарелки. – Как дети, ей-богу, – сказал Ремартов. – Пока не гаркнешь, результата не добьешься. А я не люблю орать. – Наверное, вас и так все слушаются. – Еще бы, – согласился бизнесмен. – Попробовал бы кто-то меня не послушаться… – И он, сделав зверское лицо, кровожадно воткнул вилку в кусок мяса. |