Онлайн книга «Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %»
|
Хватит, достаточно. Уже обожглась. Пять месяцев назад я дала монашеский обет. В душе теплится надежда: моя нынешняя сдержанность зачтется на небесах, и я искуплю свою вину перед Никитой. Больше никаких мужчин! Но почему-то так приятно сидеть на скамейке рядом с Матвеем, нечаянно соприкасаться с ним и чувствовать ровное тепло его тела… Нет, я ужасно противоречива! – Что пишут? – Да так, – ответил пацан. – Учу. Вода – единственное вещество на планете Земля, которое при охлаждении сначала сжимается, а при температуре плюс четыре начинает снова расширяться. – Что? – повернулась я к мальчишке. – Как это? Почему? Сначала сжимается, а потом опять начинает расширяться? – Угу, – кивнул ребенок. Минуты три я напряженно переваривала новую информацию. Вроде бы в школе училась неплохо, но вот представьте себе – прямо во дворе на скамейке обогатилась совершенно незнакомыми сведениями. Кто бы мог подумать! Обыкновенная вода – и такое своенравие! При охлаждении сначала сжимается, как и положено всем порядочным веществам, но в последний момент – хоп! – и назад копытами. Все делает по-своему. Опять начинает расширяться. Какое непредсказуемое поведение! Удивительно! Недаром вода – женского рода. А я удивляюсь собственной противоречивости! Если обычная вода, три ничтожных атома, простейшая формула Н 2 О, способна выкинуть подобный финт, чего уж ждать от человека – существа, чей мозг так до сих пор и не изучен… – Юля, о чем задумалась? – Так. – Не хочется идти домой? – Чудесный вечер. Ты тоже не торопишься. – У меня работа еще не закончилась, – усмехнулся Матвей. – Еще одна ученица? Или ученик? Инструктор неопределенно хмыкнул. Внезапно я ощутила укол ревности. А что, если и с другими подопечными мой автомобильный босс нянчится так же трогательно, как со мной? Неужели это его фирменный стиль? Возможно. Но почему мне хочется думать, что только со мной он заботлив и ласков? – Завтра покатаемся по трассе. – По трассе? – подпрыгнула я. – Но я же там всем буду мешать! – Ну ты же постараешься ехать чуть-чуть быстрее? Правда? Куда быстрее?! У меня и так колоссальный прогресс – теперь перемещаюсь практически как сверхзвуковой самолет. Целых тридцать километров в час – это вам не шутка! Но в принципе очень удобная скорость. Если бы все катались в том же темпе, количество ДТП исчислялось бы не тысячами, а единицами. Дивно наблюдать, как какая-нибудь пафосная иномарка, рыча и содрогаясь, обгоняет нашу «девятку», мчится, летит, меняя ряды, ежесекундно создавая аварийные ситуации… А затем с визгом тормозит на красном светофоре, опередив нас всего лишь на один корпус. И стоило так суетиться? – Придется, Юля, ехать побыстрее. – Но как же?! Я не смогу! У меня не получится. В прошлой жизни я, наверное, была улиткой. – Что ж, пора вытравить из твоей памяти отголоски прошлых жизней. Попытаемся оснастить улитку реактивным двигателем. – Смеешься! Да твоя лоханка на ходу развалится, – привела я жестокий аргумент. Подняла руку на святое – его машину. Ни один водитель не простит подобного. – Все будет нормально, – улыбнулся Матвей. – Успокойся, не нервничай заранее. Я уверен, тебе понравится. – Я на минутку. – Мамин голос в трубке звучал по-деловому. – Мне сообщили, ты постриглась? – Ах, у тебя везде осведомители. Я представила, как Марго сидит сейчас в кабинете на двадцатом этаже сверкающей высотки и, разговаривая с дочерью, одновременно ворошит документы на столе – на пальце правой руки сверкает бриллиантовый перстень, подарок Юрия Валентиновича. За стеклянными стенами – розовый закат, солнце пылает, уткнувшись в горизонт, ощетинившийся трубами и небоскребами… – Пришли мне фото. И вообще – могла бы поставить веб-камеру на свой компьютер. – А зачем она мне? – Ну тогда быстро скинь фотку. Мне же интересно, что ты изобразила у себя на голове. – А как ее скинуть? Фотку? – Юля! Ты в каком веке живешь? – В двадцатом… э-э… в двадцать первом. – Вот! А задаешь такие вопросы, будто сидишь в пещере у костра, замотанная в шкуру мамонта. – Не-а, я дома. – Тогда щелкни себя телефоном и сбрось мне картинку. – О, – сказала я и с недоумением посмотрела на свой новенький телефон. Да, продавец в салоне связи экстатически верещал что-то про мегапиксели и четкость изображения. Меня волновало другое – восхитительные пупырчатые кнопочки. Предыдущий аппарат я использовала сурово: только для болтовни. Он не был предназначен ни для фото– или видеосъемки, ни для скачивания игр, ни для интернет-серфинга, ни для забивания гвоздей. Я повертела телефон в руках. Возможно, совсем нетрудно выяснить, где здесь камера и как передавать изображения. Но пока нельзя признаваться маме, что я до сих пор не освоила простейшие функции. – Мамусик, лучше прилетай на выходные домой. – Лучше спроси, кто сообщил мне о прическе. – Кто? – Никита. Я свалилась замертво, издав сдавленный всхлип. Никита?!! Он звонил маме?!! Почему он позвонил? Решил восстановить отношения и сделал первый разведывательный шаг? Прозондировал почву? – Юля, я тебе раньше не говорила… Просто… Мы общаемся, – немного смущенно призналась Марго. – Что? Не понимаю. – Я затравленно оглянулась. Предметы в комнате зашевелились, окно перекосило, ноутбук растекся по столу алой пластмассовой лужицей, кресло вздыхало и охало… Я помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения… – Мам, что ты сейчас сказала? – Мы с Никитой общаемся, – повторила мама, в ее голосе звучала грусть и усталость: она, естественно, предвидела, какой шквал вопросов обрушится на нее через секунду. – Все это время? – не поверила я. – И как? По телефону? Или встречаетесь? И часто? – Мы вместе обедаем в «Виконте» раз в месяц. Потрясающее открытие! Я, можно сказать, давно уже труп – валяюсь на свалке с перерезанным горлом. А мой бывший возлюбленный и мамочка мило общаются. Беседуют на разные темы, смакуя улиток и перепелиные грудки во французском ресторане. – Почему ты не сказала мне об этом раньше? – Ты выглядела растерзанной. Я не хотела тебя травмировать. И в то же время боялась невольно дать надежду – без всяких на то оснований. Ты могла бы вообразить, что раз Никита поддерживает со мной отношения, то, значит, не планирует отказаться от тебя окончательно. |