Онлайн книга «Копи царицы Савской»
|
Уродец раздвинул красные губы и саркастически хохотнул. – Я так и думал! – Кто вы... такой? Язык Глории плохо двигался, она не чувствовала ни своего тела, ни желания говорить. Но и лежать бревном ей тоже надоело. – Я – твой сон! – подтвердил горбун ее догадку. – Надеюсь, не кошмарный! – Не хочу просыпаться... Он понимающе кивал головой, вглядываясь в ее черты. – Ты хороша собой. Лучше, чем я ожидал. По его тону нельзя было судить, доволен он этим или нет.– А вы... не очень... – вырвалось у Глории. – Что поделаешь! Таким уж я родился! – без тени смущения заявил горбун. Сон стирал все условности, что невероятно облегчало общение. – У вас... лицо принца... а тело... – Чудовища! – радостно подхватил он. – Ты права, детка! Так и есть. – Где я? – на всякий случай спросила Глория. – В пещере тролля! – Скорее в замке. А вы – царь троллей... Ее захватила эта призрачная игра. – Хочешь быть царицей? – Нет... – Это зря. – Когда я проснусь, ваше царство исчезнет... вместе с вами... – Да? – вскинул он брови. – Думаю, ты ошибаешься... кое в чем. Хотя... в твоих словах есть смысл. Пожалуй, ты мне подходишь. Глория ощущала себя маленькой девочкой, беззаботной и безмятежной. Впрочем, за этой навеянной лекарствами безмятежностью крылся ужас. Она скользила по поверхности сознания, понимая, что там, в глубине, живет ее страх... – Мне с детства снятся странные сны, – призналась она. – Много комнат, населенных необычными существами... Они ходят, беседуют между собой. Но мне никогда не удавалось поговорить с ними. Как будто бы мы – по разные стороны... – По разные стороны чего? – осведомился тролль. – Не знаю... – А как они выглядят, существа из твоих снов? – Одни одеты по-королевски, другие – совершенно голые... Она охотно описала причудливых персонажей. Горбун слушал внимательно, не перебивая. – Кажется, я догадываюсь, кто они, – заявил он. Глория ему не поверила. Они обсуждают сон во сне... так не бывает. – Тогда скажите, – все-таки попросила она. – В этом нет необходимости. – Но мне хочется... – Ох, эта дурная привычка забегать вперед! Давая понять, что разговор окончен, тролль слез с маленького изящного кресла, обитого цветной тканью, и повернулся к ней спиной. У него не оказалось горба! Такое впечатление складывалось из-за непропорционально широких плеч и сильно развитых мышц спины, вздувающихся буграми. Руки его, с такими же накачанными бицепсами, висели до колен. Короткие кривые ноги, казалось, с трудом носили массивное туловище. Сзади он действительно выглядел чудовищем... – Принести тебе завтрак? – не глядя на Глорию, предложил он. – Что-нибудь легкое. Булочку с джемом, кофе... Женщины пьют кофе в постели? Она онемела, не в силах перебороть отвращение. Шут, безобразный карлик! Даже без горба он омерзителен. «Как тебе не стыдно? – укорила она себя. – Физические изъяны не вина, а беда. Тяжкая ноша, которую несешь не ты! Уже за это одно надо благодарить судьбу! Я должна пожалеть этого уродца...» – Нет необходимости, – с неожиданной проницательностью вымолвил карлик. Глория залилась краской. Во сне люди умеют читать мысли друг друга? Но почему-то она понятия не имеет, о чем думает тролль. – Как тебя зовут? – спросил он. Значит, и для него не все открыто. – Глория... а вас? Он намеренно не поворачивался к ней лицом. Демонстрировал худший ракурс своей фигуры. – Агафон. Она удивилась. Захотела сгладить невольно возникшую между ними неприязнь. – У троллей другие имена... – Как насчет завтрака? Он не принял ее подачи к примирению. Остался невозмутимо холодным. Если она откажется от еды, будет совсем невежливо. – Может быть, потом... Уродец молча толкнул дверь и вышел. * * * Гога очнулся с ощущением боли в затылке и со стоном пошевелился. – Лежи тихо, – предупредил его напарник. – Я тебе на шею типа компресс приладил. – Я ничего не вижу... – Ага! Толстяк с трудом сообразил, что лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку. Шею сковало, тело отяжелело, обмякло. – Я думал, мы в аду! – ухмыльнулся Игореха. – А мы все еще топчем землю, блин! Почему он нас не замочил? Мог типа из нашего же ствола обоих положить! – Кто? Гога ничего не помнил – ни как играли в карты, ни как сообщник пошел проверить, заперта ли входная дверь... ни как сам отправился следом, получил удар и упал носом в кирпичную пыль... – Кто-кто? Фраер в кожаном пальто! Гном твой! Говорил я, что он нас того... и заберет бабу! Типа лоханулись мы, Гога! Толстяк окончательно пришел в чувство, кряхтя, повернулся на бок и разлепил веки. Мокрое полотенце, которое лежало у него на шее, сползло. – Эй-эй... ты куда, блин? – всполошился Игореха. – Гляди, не свались с кушетки! Я тебя второй раз типа не подниму! Отожрался, блин! Он то и дело потирал затылок – ему тоже досталось, но поменьше, чем Гоге. Первым придя в себя, он умылся колодезной водой и, убедившись, что толстяк жив, начал поливать его из жестяной кружки. Тот лежал как колода – грузный, неподвижный. Пришлось его тащить, взваливать на грязную кушетку, забытую в холле строителями. Он провозился с Гогой и не заметил, как рассвело. – Тошнит... – Это хреново. Типа сотрясение мозга у тебя, видать. Вставать нельзя. – Где... врачиха? – Где? В Караганде! Улетела пташка! – Игореха зло сплюнул и подал толстому полотенце. – На, утрись, блин! Рожа в кровище... Падая, Гога ушибся носом об пол и залился кровью. – Как... улетела? Ты в подвал ходил? Он вытирался, высмаркивал кровяные сгустки, отплевывался. В голове стоял гул, перед глазами все плыло, как на карусели. – Да ходил, ходил! Как смекнул что к чему, блин... так и побежал! Только клетка-то пустая типа оказалась... – Пустая? До Гоги плохо доходил смысл сказанного. Напарник не выдержал, схватил кружку, в которую макал полотенце, и плеснул в толстого водой. – Ты че... офонарел? |