Онлайн книга «Рыжий кот в темной комнате»
|
– Боюсь, ты не только этого не понимаешь. Ты не понимаешь, насколько все это серьезно! Я поверил тебе, отложил важные дела… – Господин Магистр, – неприметный мужчина повысил голос, – я клянусь, что все исправлю… я все сделаю… я знаю, что нужно делать! Вы можете во мне не сомневаться! Он бросился к своей машине, резко сорвал ее с места, развернулся на проселке и помчался к городу. Выезжая на Выборгское шоссе, левой рукой вытащил из кармана мобильный телефон, набрал номер и, услышав ответ, проскрипел: – Команда «А»! Выполняй! Убрав телефон обратно в карман, выжал газ и помчался к городу. * * * На проселочной дороге представительный пожилой мужчина взглянул на дорогой швейцарский хронометр. – Костя, – обратился он к своему водителю, – уже три ноль десять. Почему я ничего не слышу? – Извините, господин Магистр, – почтительно ответил шофер. – Мои на минуту отстают… – Купи новые. Я тебе достаточно плачу, чтобы у тебя были точные часы… В это мгновение со стороны шоссе до них донесся приглушенный грохот. – Ну все, поехали! – приказал Магистр. На подъезде к городу черная машина, мчавшаяся с явным превышением скорости, вдруг подпрыгнула, как разыгравшийся жеребенок, вспыхнула багровым пламенем и развалилась на тысячу пылающих кусков. Надежда вышла из административного крыла клиники и вернулась в коридор, вдоль которого располагались палаты пациентов и кабинеты врачей. Она едва замечала попадающихся на пути людей, потому что обдумывала то, что узнала в бухгалтерии. Пребывание Елены Северцевой оплачено только по завтрашний день. Значит, послезавтра ее здесь уже не будет. У того, кто оплачивает ее лечение, есть на этот счет вполне определенные планы. И эти планы Надежде очень не нравились. Однако ей о них стало известно заранее, а это значит – она может им помешать. Только вот как? – Это вы из Плескова? – окликнул ее мужской голос. – Да… – ответила она машинально. Перед ней стоял уже знакомый ей доктор Сергиенко. – Олег Иванович просил перед вами извиниться и передать, что он освободится через час. – Ничего страшного, – проговорила Надежда Николаевна с заметным облегчением: она уже представляла себе, как профессор станет расспрашивать ее о лечении душевных болезней при помощи алтайского горлового пения, о чем она, разумеется, не имела ни малейшего представления. – Вы пока можете выпить кофе, у нас очень приличное кафе в конце коридора, за зимним садом. – Спасибо, я так и сделаю! – Надежда улыбнулась и пошла вперед. Однако едва Сергиенко скрылся в одном из кабинетов, она замедлила шаги и стала оглядываться. Справа от нее была дверь ординатуры, за ней – сестринская. Эта дверь распахнулась, оттуда, оживленно переговариваясь, вышли две молоденькие сестрички. Вслед им раздался голос: – Не закрывайте дверь, душно! Надежда задержалась перед открытой дверью сестринской и заметила на ее внутренней стороне разграфленный лист с какими-то записями. Собственно, это был не лист, а табличка с окошечками, в которых были вписаны фамилии. Это был перечень назначений на сегодняшний день. Против фамилий пациентов стояли назначенные им процедуры, время и фамилии ответственных сестер. Надежда пробежала взглядом по списку. «Куличков – массаж». «Цаплина – электрофорез». «Фунтиков – лечебная гимнастика». «Ползунков – ароматерапия». «Дятлов – токи СВЧ». «Северцева – водные процедуры». Внезапно перед глазами Надежды предстала ужасная картина: беспомощная женщина, мать Сони, полулежит в ванне, над ней склоняется мрачный тип с лицом закоренелого уголовника, сжимает руки на горле женщины и топит ее… Да, кабинет водных процедур – очень подходящее место для убийства! В голове у Надежды мелькнула спасительная мысль. Она оглянулась, убедилась, что на нее никто не смотрит, и поменяла местами две фамилии в списке. Теперь он выглядел так: «Северцева – ароматерапия». «Ползунков – водные процедуры». Провернув эту небольшую подмену, она направилась дальше по коридору, в сторону зимнего сада. До времени, на которое были назначены процедуры, оставалось еще больше часа. Она вполне могла выпить кофе, чтобы восстановить силы – сегодня они ей еще понадобятся… За четверть часа до назначенного времени Надежда Николаевна пробралась в кабинет водных процедур. Это была большая, отделанная кафелем комната, разделенная пластиковыми шторами на несколько частей. В одном отсеке размещалась стеклянная кабинка с душем Шарко, в другом – большая ванна с гидромассажем, в третьем – кабина с парогенератором. Оглядевшись по сторонам, Надежда спряталась в один из металлических шкафчиков для одежды. Здесь было душно, тесно и неудобно, зато через узкие прорези в дверце можно было видеть все помещение. Автор теории относительности Альберт Эйнштейн утверждал, что время по-разному течет в неподвижном помещении и в летящем с огромной скоростью космическом корабле. Но он никогда не сидел в тесном металлическом шкафу, иначе бы он знал, что в таком шкафу время течет куда медленнее, чем за столиком кафе или на берегу моря. Надежде казалось, что она провела в засаде уже целый час, у нее затекли руки и ноги и невыносимо чесался нос, но когда она взглянула на часы, оказалось, что прошло всего десять минут. Она собрала всю волю в кулак и приготовилась к дальнейшему ожиданию. И тут двери комнаты открылись, и в нее вкатили кресло, в котором сидел крупный мужчина средних лет с унылым обрюзгшим лицом и потухшим взглядом. Судя по всему, это был пациент Ползунков, которого Надежда поменяла с Северцевой. Подняв голову, пациент удивленно огляделся и проговорил: – Ку… ку… куда ме… ме… меня при… при… везли? – Сиди спокойно, Ползунков! – прикрикнул на него дюжий санитар. – Нечего мекать и кудахтать! Куда доктор прописал – туда и привезли! Скажи спасибо, что не в морг! – Но у ме… ме… меня… – Я сказал – хватить мекать! – рявкнул санитар. Он вкатил кресло с Ползунковым в отсек с ванной, из-за шторы донесся громкий плеск, и все затихло. Санитар вышел и удалился, насвистывая какую-то песенку из мультфильма. «Даже в дорогой частной клинике санитары – ужасные хамы! – с грустью подумала Надежда. – Здесь могут быть хорошие бытовые условия, современные лекарства и методы лечения, но других людей взять просто неоткуда…» Из-за пластиковой шторы доносилось возмущенное бормотание Ползункова и плеск воды. Надежда ждала. |