Онлайн книга «Три последних дня»
|
– Ох, Таня… Все эти годы я считала, что Мирослав оказался просто трусом. Как и все они, мужики. А теперь, здесь, поняла: что-то случилось с ним. А я – нет бы на помощь броситься! – даже не выяснила что. * * * Давно. Карловы Вары – Красиво тут. Сколько живу – столько восхищаюсь, – задумчиво произнес Мирослав. Они с Юлей медленно, вспенивая ногами груды опавших листьев, поднимались в гору. Лес на ее склонах буйствовал изобилием осенних красок, в воздухе дрожали паутинки. – Сейчас к Русалкиной Хатке выйдем, – возвестил молодой человек. – Что это? – Беседка. В ней, говорят, если желание загадать – обязательно исполнится. Причем очень быстро. – В каждом городе таких мест по пять штук, – улыбнулась Юля. – Особенно в курортном. – Но только здесь желания действительно сбываются. Проверено. Мирослав обнял Юлю за плечи, глаза его сияли. – Какое же у тебя желание? – лукаво улыбнулась она. – Признаваться нельзя. Сама догадайся! – Думаю, ты хочешь стать директором вашего, как он… института бальнеологии! – Ох, Юля! Ты – прелесть. Но не угадала. Желание с тобой связано. Только с тобой. Девушка грустно произнесла: – Тогда точно не исполнится. Я думала над твоим предложением… Заманчиво, конечно, но… Слишком все сложно. Разные города, страны… – Да почему же? Я уже все узнал. Я получу разрешение на выезд из Чехословакии, советскую визу. Приеду к тебе в Москву. Подадим заявление, у вас есть специальный загс, где регистрируют браки иностранцев. Поженимся, приедем сюда, ты подашь на гражданство. Все сложно, муторно – но решаемо. А чтобы ты не передумала… – Он замедлил шаг. Вынул из внутреннего кармана бархатную коробочку: – Вот, держи. И Юля увидела то самое изумрудное ожерелье из магазина Гануша. Изумленно прошептала: – Мирослав! Ты с ума сошел!.. – На помолвку, правда, полагается дарить кольцо, – немного рисуясь, произнес молодой человек. – Но тебе вроде понравилась именно эта вещица! – Оно же бешеных денег стоит! – Юлечка, Юля! – Он крепко обнял ее, потом подхватил, закружил в объятиях. – Да я тебе весь мир готов отдать! Все, что угодно, для тебя сделать!.. Никогда прежде не верил в сентиментальную болтовню – про любовь навек, про две половинки. А сейчас, с тобой, понял: любовь – бывает! Еще как бывает! Слова его звучали музыкой. Изумруд ослепительно блистал в лучах осеннего солнца. Любовь в глазах Мирослава светила еще ярче. А на душе было радостно, но одновременно тревожно. Как-то слишком сразу все навалилось. Слишком красиво, нереально. Фантастично. Но до чего же сладко!.. Во всех смыслах. Мирослав, пусть и уверял, что у него никакой личной жизни – пропадает в своей клинике сутками, – целоваться умел. Едва касался ее губ своими – Юля сразу таяла. А когда он застегнул на ее шее ожерелье, подправил центральный камень, поцеловал ее (рядом с изумрудом, в ямочку меж ключицами), девушка почувствовала – словно летит куда-то… – Это был оргазм, – цинично прокомментировала дочь. – Фу, Таня! – привычно упрекнула Юлия Николаевна. – Какая же ты неромантичная! И продолжила свой рассказ. Потом, держась за руки, они поднялись до Русалкиной Хатки. Мирослав извлек перочинный нож. И вырезал высоко под потолком их имена – латиницей: Julia&Miroslav. – «Здесь был Вася», – хмыкнула Юля. – Мне, честно говоря, не нравится, когда вот так… территорию метят. – Мне тоже, – легко согласился молодой человек. И серьезно добавил: – Но только у нас с тобой – случай особый. Мы сейчас семейную историю начали формировать! – Это как? – Вот вырастут наши дети, приведем их сюда, покажем, где у мамы с папой любовь начиналась! – Дети? – Ну конечно же. Дочка у тебя – у нас – уже есть. Но я хочу сына. И еще одного сына. И потом, может быть, опять дочку. – Ох, Мирослав, когда ты так говоришь, мне просто страшно становится… – Почему? – Мы же только день назад познакомились – и уже любовь навек. О детях говорим… – А мне иначе нельзя, – усмехнулся он. – Профессия такая. Решения приходится мгновенно принимать. – Ну… решения ведь ошибочными бывают. – Ты не хочешь, чтобы у нас с тобой были дети? – открыто улыбнулся он. – Слава, ты – просто чудо! – просияла в ответ она. – Я полностью с тобой согласен, – хмыкнул он. – Но ты куда чудеснее… Кстати. На завтра я взял day off [9] . У нас с тобой большая программа. Я у отца машину похищу. Поедем в Мариенбад, или Марианске Лазни, тут недалеко. Интересный городок. Тоже курорт, только в горы и с гор карабкаться не надо. Как Вяземский писал: «Природа не так грандиозна, как в Карлсбаде, но зато более удобна для ежедневного употребления». А еще там, – он мазнул взглядом по ее сиреневому костюму, – магазины хорошие. Приоденем тебя. – Нет, Мирослав, – запротестовала Юля. – Не надо никаких магазинов. Хватит уже… ожерелья. Однако сердце радостно трепыхнулось. А Мирослав притворился, что сердится: – Ты хочешь со мной поспорить?.. Но не могу же я допустить, чтоб ты возвращалась от нас – из Европы! – вот в этом старушечьем костюме! Он проводил ее до отеля. Пообещал, что завтра будет ждать в кафе, в двух кварталах от «Империала». (Чтоб случайно не попасться на глаза никому из группы.) Юля вновь вернулась в номер словно на крыльях. Почти до утра не могла уснуть. То переживала – из-за опрометчивой, ошалелой своей love story. То вспоминала объятия, поцелуи, и по телу бежала дрожь. Или вдруг ужас охватывал: а если Мирослав все-таки познакомился с ней неспроста? Не очень, конечно, верила, когда перед поездкой мозги полоскали, будто иностранцы только и ждут, как бы советского человека завербовать. Да и потом: какой же Мирослав иностранец? По происхождению русский и живет в братской Чехословакии. Однако, если подумать, все равно новый знакомый ее явно соблазняет красивыми словами. Сладкими поцелуями. Дорогущим ожерельем, наконец. Может, все-таки отказаться от подарка – на всякий случай? Ох, но тогда нужно вообще от всего отказываться. Вертелась в постели, вставала пить воду, выходила на балкон. Соседка по номеру пару раз просыпалась, ворчала: – Угомонишься ты, наконец? – Да, сейчас, извините, – бормотала Юля. И снова на цыпочках кралась в ванную. Расстраивалась, что после бессонной ночи лицо наверняка будет бледным, а под глазами проступят синяки. Репетировала перед зеркалом «европейскую улыбку» – в магазинах, безусловно, она понадобится. Лихорадочно, сидя на краешке ванны, пыталась изобразить на коротко остриженных ногтях подобие маникюра… |