Онлайн книга «Корабль призраков»
|
…Нижняя палуба разительно отличалась от палуб пассажирских: здесь не было ковров и стены не были обшиты деревом. Зато дверь в машинное отделение была открыта. Мы добрались до нее, так никого и не встретив по пути. – Пришли, – сказала Карпик, – помоги мне открыть, дверь очень тяжелая… Вдвоем мы справились с металлическими заклинками и сразу же оказались в царстве грохочущих механизмов. Шум стоял такой сильный, что Карпик даже прикрыла уши. Немного привыкнув к грохоту, мы двинулись в глубь отделения Карпик замечательно ориентировалась и здесь. Мы без труда нашли место падения старпома. И даже добросовестно исследовали его. И пока Карпик с упоением ползала на коленях, рассматривая пол на предмет возможных улик, я предавалась совершенно другим мыслям Прошлой ночью в наполненном людьми машинном отделении я даже не сообразила, что главной уликой может являться само падение. Вернее, не падение даже, а траектория, которую описало тело падающего старпома и то расстояние от трапов, на котором оно лежало. Слишком далеко. Для того чтобы упасть так, как упал Митько, необходимо было для начала разогнаться, оттолкнуться от пола и постараться прыгнуть как можно дальше. И если принять версию Антона и Альберта Бенедиктовича о том, что старпом оступился, то становится непонятным, почему тело лежало так далеко от трапов и от стены машинного отделения. А положение трупа свидетельствует об одном из двух: либо Митько действительно с силой оттолкнулся от площадки, и тогда это сильно смахивает на самоубийство, либо… Либо Митько просто выбросили. Странно, что никого не смутил этот факт. Странно, что его вообще оставили без внимания. Может быть, Карпик права, и все эти далеко не глупые, респектабельные господа бегут от криминала как черт от ладана? И не хотят замечать очевидных вещей. И это играет на руку убийце, – возможно, самому респектабельному из всех респектабельных господ. – Посмотри, что я нашла, Ева! – Торжествующий голос Карпика вывел меня из задумчивости. – Это то, что нам нужно. Иди сюда. Я подошла к девочке и опустилась на корточки рядом с ней. Карпик указала мне на пуговицу, валяющуюся на полу, возле маховика, который соединял один из двигателей с генератором. Нельзя сказать, что сообщение об этой находке как-то особенно взволновало меня: я начала рассматривать ее только для того, чтобы подыграть щенячьему энтузиазму Карпика. Но тут мне пришлось согласиться с Карликом: пуговица действительно представляла собой довольно необычное зрелище. Во всяком случае, ничего подобного я раньше не видела. Она была сделана из немного сточенной и довольно крупной монеты, чуть больше двух сантиметров в диаметре. Пять рейхсмарок 1938 года. С маленькой изящной свастикой в когтях орла и бульдожьим профилем Гинденбурга. К монете было приварено ушко, что, собственно, и делало ее пуговицей. Теперь в ушке торчали нитки и микроскопический кусочек темной ткани. Очевидно, пуговицу оторвали. И не просто оторвали, а оторвали с мясом. – Ты когда-нибудь такое видела? – прошептала Карпик. – Нет. – Ничего себе пуговичка, ею убить можно! – Не преувеличивай, Карпик! Ею убить нельзя… – Ну, все. Теперь он у нас в кармане. – Карпик крепко сжала пуговицу-монету в руке, она даже не могла скрыть своего ликования. – Кто? – Убийца! Я поспешила остудить пыл не в меру ретивой девчонки: – Ну, это совсем не факт. – Как – не факт? – Карпик даже вспыхнула от негодования. – Все же очень просто! Они боролись, старший помощник выдрал пуговицу, перед тем как его сбросили с площадки. Ведь она же рядом с ним лежала, ты же не будешь этого отрицать… Карпик шла тем же путем, каким шла и я сама, и от этого мне сделалось не по себе. – Лежала… Она могла лежать здесь с незапамятных времен. – Ага. С тысяча девятьсот тридцать восьмого года, – пошутила Карпик. – Это же не обычная пуговица… Или ты думаешь, что кто-то из матросов носит такие на кителе? – Не знаю. – Это очень заметная вещь, – продолжала страстно убеждать меня девочка – Ты правда такую не видела? – Нет, – снова честно сказала я. – И я тоже. Хотя у папы много пиджаков. Он любит “Живанши” и “Армани”. А ты? – Изделия Трехгорной мануфактуры. Идем. Поднимемся по лестнице наверх. Думаю, что все, что мы могли обнаружить здесь, мы уже обнаружили… Непрерывный подъем по крутым трапам был немного тяжеловат для Карпика, и мы остановились на одной из площадок, чтобы передохнуть. Я закурила неизменный “Житан Блондз”, а Карпик, прижавшись лицом к решетке ограждения, долго смотрела вниз. А потом повернулась ко мне: – Это хорошие сигареты? – Это любимые сигареты. – А какая разница? – Никакой. Любимые – всегда хорошие. Это не только к сигаретам относится. – Дай мне затянуться, – неожиданно попросила Карпик. – Еще чего! Не хватало, чтобы я приучила ребенка курить. Можешь стрелять сигареты у своего папочки, если хочешь… – Он не курит. – Видишь, какой положительный человек. Должен служить тебе живым примером. Так, легко пикируясь, мы добрались до площадки, с которой упал Митько. Или с которой его сбросили. Лампа аварийного освещения уже была поставлена, и в ее свете мы принялись за поиски деталей, более весомых, чем немецкая пуговица-монета. Но здесь нас поджидало разочарование: ничего, заслуживающего внимания, мы так и не нашли. Это несколько обескуражило Карпика, которая ожидала от пролета весь джентльменский набор улик: луж крови, кастетов, стилетов, стреляных гильз и визитную карточку убийцы для полноты картины. Но поле гипотетической битвы оказалось абсолютно стерильным. Карпик позволила мне выкурить еще одну сигарету и, пока я с наслаждением выпускала дым, принялась размышлять вслух: – Главное у нас уже есть. Пуговица. – Ценное приобретение. И что ты думаешь с ней делать? – Сначала нужно выяснить, от чего она была оторвана. – Интересно, каким образом? – Будем следить за каждым. Кто во что одевается… Хорошенько ко всем присмотримся. Наверняка у него нег больше запасной… И пришить ее он не сможет. Я улыбнулась и приподняла Карпику подбородок: – Это спорный тезис. – Почему? – По разным причинам. Во-первых, я уже говорила тебе, – совсем не факт, что эта пуговица оказалась здесь вчера ночью. Во-вторых, если это действительно пуговица с пиджака убийцы – на минуту предположим такой вариант, – то нет никаких гарантий, что убийца уже не обнаружил потерю. Он мог спуститься сюда и попытаться найти ее… |