Онлайн книга «Корабль призраков»
|
– Нельзя было так надираться… Который час, Карпик? – Двенадцать. Я села в кровати и беспомощно уставилась на Карлика: – Как – двенадцать? Я что, проспала завтрак? – Нет. – Карпик отошла к умывальнику, набрала в чашку воды и с видимым удовольствием плеснула ее мне в лицо. – Прекрати немедленно. – Я не успела увернуться, но вода помогла мне прийти в чувство. – Черт знает что, никогда в жизни так погано себя не чувствовала. Сейчас день или ночь? – День. – Карпик уже собрала мои вещи, которые я в беспорядке побросала на пол перед тем, как провалиться в сон. И теперь протянула их мне. – Одевайся. Все еще плохо соображая, я начала машинально натягивать джинсы и свитер. И только теперь поняла, что кровать Вадика всю ночь оставалась нетронутой. Интересно, где он ночевал? – Ты не видела Вадика? – спросила я. – Видела Он в бильярдной, дрыхнет на столе. – Черт, черт, черт… Все перепились, что ли? Как ты сюда попала, Карпик? – Ты уже спрашивала. Я сказала, что дверь была открытой. – Проспала завтрак. Вот уж воистину, – не пей вина, Гертруда! – Ничего ты не проспала. Не было никакого завтрака. – То есть как эго – не было? Что-то новенькое в корабельном расписании “Эскалибура”. Интересно, куда смотрит капитан с его культом дисциплины? – Не было завтрака, и никто ничего не объявлял по радио, – терпеливо объяснила мне Карпик. – Интересно, куда смотрит капитан? – Никуда. Капитана нет. – То есть как это – нет? – А вот так. Ни капитана, ни команды. – Что ты несешь? – Скорее приходи в себя, и пойдем. Сейчас сама убедишься. Какая-то мысль все время подспудно мучила меня, какое-то воспоминание, связанное со вчерашним вечером… Папка. Ну конечно же, папка с документами старпома. Накануне я спрятала ее на самое дно чемодана, надежно укрыла вещами. И вот вчера ее не оказалось. По моему позвоночнику пробежал холодок, но я попыталась успокоить себя, взять себя в руки. В конце концов, это может выясниться в любой момент. “Без паники, майор Кардаш!”, кажется, так назывался тупой венгерский детектив из моего детства. Карпик торопила меня, и, наскоро ополоснув лицо, я отправилась следом за ней. В коридоре было непривычно тихо. На корабле, даже если он стоит на якоре, всегда присутствует множество звуков, они отражаются от переборок, пола и подволоков, они несутся наперегонки, и в любой момент можно ощутить их нетерпеливое дыхание. Сейчас “Эскалибур” молчал. Судя по всему, Карпик знала, что делает. – Идем в рубку, – сказала она. Рубка, или капитанский мостик, была святая святых “Эскалибура”. Только один раз я поднималась туда вместе со всеми пассажирами, в день отплытия. Тогда нам показали все основные службы корабля, и меня поразило обилие приборов, способных оказать честь какому-нибудь “Шаттлу” многоразового использования. В рубке постоянно несли вахту рулевые, механики и кто-нибудь из командного состава. Заходить туда пассажирам запрещалось. Не сделали исключения даже для Карпика, чей внешний вид призван был умилять поросшие шерстью морские сердца. – Ну в какую рубку, Карпик? Нас же туда не пустят. – А мы и не спросим. Не у кого спрашивать. – То есть как это “не у кого”? – Я же тебе полчаса уже говорю, что на корабле никого нет. – А мы с тобой? – Мы – не в счет. На корабле нет команды. – А куда же она делась? – глупо спросила я. – Откуда же я знаю? – Ничего не понимаю. Так, вяло препираясь, мы наконец-то добрались до рубки. Карпик прошла вперед и смело толкнула дверь. Рубка действительно была пуста. Абсолютно пуста. Она была не только пустой, но и мертвой. Приборы, которые работали всегда, теперь были отключены, экраны погашены, а из всех подручных средств функционировали только внутренний телефон и селекторная связь. – Давай, – подтолкнула меня Карпик. – Вызови машинное отделение. – Как же я его вызову? – А вот, видишь, список телефонов, по отсекам и службам. Прямо с машинного и начинай. Голова все еще была тяжелой. Скорее поэтому, машинально повинуясь девочке, чем по какой-то другой причине, я щелкнула тумблером и сняла трубку. – Что говорить? – спросила я у Карлика. – Скажи, что рубка вызывает центральный пост управления, – сказала Карпик, раздувая ноздри: видимо, эта ситуация безумно увлекала ее. – Рубка вызывает центральный пост управления, – послушно повторила я и затем добавила уже от себя: – Ответьте рубке! Никакого ответа. Ни шороха, ни звука. Холодный, почти космический вакуум. – Ну? Что я говорила! – Карпик торжествовала. – Еще что-нибудь попробуем? – Давай! – Виски наконец-то отпустило, и ситуация стала занимать меня по-настоящему. В течение ближайших трех минут мы попытались пробить все основные службы корабля, и везде с тем же плачевным результатом. В конце концов отозвалась только буфетная кают-компании. – Алло! – раздался на том конце провода чей-то сонный голос – Алло! Говорите, вас не слышно!.. Я облегченно вздохнула: наваждение кончилось, и все становится на свои места. – Вот видишь! – подмигнула я Карпику. – А ты говорила, что на корабле никого нет! – Я не говорила, что на корабле никого нет, – уточнила девочка. – Я сказала только, что на корабле нет команды. – А кто же тогда со мной говорит? – поймала я Карпика. – А ты спроси. Я снова дунула в трубку: – Кто говорит7 – Дед Пихто. – Голос в трубке звучал раздраженно, а потом он стал глуше, послышался звон стекла: видимо, человек, который разговаривал со мной, что-то уронил. – Вот черт, надо же… Как башка гудит. Господи, как я его понимала!.. – Ответьте рубке, – уже строже повторила я. – Чего орать-то! – Кокетливый голос с преобладающими в нем высокими нотами и округлыми окончаниями показался мне знакомым. – Муха, это ты?! – Ну! А кто со мной говорит? – Это я, Ева… – Ева? Вот здорово! Играем в испорченный телефон, что ли? Ты где? |