Онлайн книга «Золушка и Дракон»
|
* * * Когда Сергей открыл глаза, в комнате плавал туман. Все вокруг заволокло, и он не мог разглядеть ни дивана, ни двери. Стоило ему оторвать голову от подушки, как в затылке изнутри глуховато постучали молотком: тук-тук, тук-тук, и Бабкин охнул. В ответ на этот звук из тумана послышался жизнерадостный голос: – О, проснулся! Где тут у вас раздают завтраки? Предлагаю поторопиться, пока все не разобрали. Мимо Сергея прошлепали босые ноги, что-то упало, и возле крана раздалось бульканье. Бабкин закрыл глаза и снова открыл. Туман никуда не исчез. Он нащупал на стуле джинсы, ощущая, что рука подрагивает. Ему остро захотелось курить, так сильно, что даже пересохло во рту. Одну сигарету… Одну… И ему сразу станет легче! – Макар, – хрипло позвал он в туман. – Макар, у тебя закурить есть? Бульканье прекратилось. Две секунды в комнате висела тишина, а затем голос Илюшина прозвучал совсем рядом: – Что случилось? – Да покурить захотелось… – Серега, что случилось? – настойчиво повторил Макар. Бабкин сделал над собой усилие и произнес, стараясь держаться спокойно: – Похоже, я ослеп. Они выехали с территории пансионата под бравурную музыку, доносившуюся от главного корпуса. – Праздновать начали с утра пораньше, – заметил Сергей. – День «Рассвета», елы-палы! – Это называется не ослеп, а «посттравматическая слепота», – сказал Илюшин. – Не паникуй. Через сорок минут будем в больнице. Он резко вывернул руль, машину занесло, и Бабкин почувствовал, как они кренятся вправо. «Если доедем», – хотел сказать он, и вдруг в тумане что-то мелькнуло. Знак. «Дом отдыха „Рассвет“. Он мигнул и отчетливо увидел уносящиеся назад ели, машущие лапами. – Ельник проехали? – осторожно спросил он. Макар глянул в зеркало и кивнул. Потом, спохватившись, сказал вслух: – Да, ельник. – А сейчас поле? – уточнил Бабкин через пару минут. Илюшин коротко взглянул на него и снова кивнул, но на этот раз промолчал. Долгий облегченный выдох – и Сергей выругался вполголоса. Но это была не злая, а успокоительная ругань: так бранятся, оступившись с моста – и удержавшись на самом краю. – Все видишь? – спросил Макар, сосредоточенно следя за дорогой. – Нет. Но все, что вблизи – вижу. Бабкин едва не рассмеялся от радости. – Больше всего слепоты боюсь, – признался он. – Слушай, зрение вроде почти вернулось. Может, вернемся? – Нет уж, – отрезал Илюшин. – Поедем в больницу, и будешь говорить с врачом. Он, вроде бы, мужик вменяемый. Сергей поспорил еще немного, но, поняв, что на этот раз Макар уперся, махнул рукой. С каждой минутой туман рассеивался, и он был уверен, что к моменту приезда в больницу будет видеть не хуже, чем обычно. Так и вышло. В обшарпанном приемном покое, где кроме них ожидал своей очереди, охая и кряхтя, неряшливый подвыпивший старик, Бабкин осмотрел все и убедился, что тумана больше нет. Молоденькая, до смешного строгая медсестра, преисполненная сознания собственной важности, велела им ждать доктора, и сыщики заняли дальнюю скамейку возле окна. – Давай пока составим план, – предложил Сергей, наблюдая за солнечным зайчиком на зеленой стене. Зайчик скакал туда-сюда и был похож на одуванчик, сорвавшийся со стебелька и умчавшийся в свободный полет. По странной ассоциации Бабкин вспомнил о Лилии Чайке. «Прыгает, наверное, в мешке, бедная… или на что там ее подписала Григорьева?» – План – это хорошо, – отозвался Макар, что-то чертивший в блокноте. – Правда, я без всякого плана собирался съездить и побеседовать с твоим этим, как его, Мерзляевым. Пока ты общаешься с доктором на предмет того, понадобится ли тебе в ближайшие десять лет собака-поводырь. – Мерзляев – это из фильма. А здешняя гнида – Мурзоев. Черт, ты меня сбил с мысли! Крутилось ведь что-то важное, что мы вчера не договорили… Снова забыл! А все ты со своей собакой-поводырем. – Ладно, попробуй вспомнить, – миролюбиво предложил Илюшин, не прекращая рисовать. Заглянув в блокнот, Бабкин увидел что-то вроде разбухшей тыквы. – А еще лучше – давай попробуем сообразить, где Чайка-младший прятал девиц. – И кто помогал ему вытащить меня из сарая. Неужели они все вместе заодно, а? Нет, конечно, Гейдманы – безумная семейка, но не настолько же! – Расскажи мне о них поподробнее, – попросил Макар. – Все, что вспомнишь. Рассказ Сергея превратился в полноценный отчет. Илюшин не прерывал его расспросами, и как-то незаметно для себя Бабкин поделился и тем, как он встретил Лилю в лесу, и как учил ее водить машину, и как она опасалась возвращаться к мужу. В середине повествования Макар перестал рисовать. Он нахмурился, выбил барабанную дробь по подоконнику. Выложив все, что помнил, Бабкин выдохся и некоторое время сидел молча, ожидая реакции Илюшина. – Серега, – помедлив, спросил Макар, – скажи мне, а как она выглядит? Жена художника? Бабкин замялся. – Ну… невысокая, глаза голубые, волосы такие… светлые, пышные. Маленькая очень… – Я понял, понял, что маленькая. Фигура у нее какая? – Худенькая она, вроде… – «Худенькая вроде», – сердито передразнил Илюшин. – И это описание я слышу от бывшего оперативника! Невысокого роста и худая – а лет ей сколько? Не паспортный возраст, а на вид! Сергей задумался. – Зададим вопрос иначе, раз этот поставил тебя в тупик, – снизошел Макар. – Лицо юное? Детское? – Да, можно и так сказать, – подтвердил Бабкин, все еще не понимая, к чему ведет Илюшин. И вдруг прозрел. – Ты что, думаешь… – начал он, поднимаясь, словно вырастая над Макаром, – думаешь, он может… – Я ничего пока не думаю. Но то, что твой шизофреник выбрал жену, похожую на девочку-подростка, – это несомненно. Да сядь ты, в конце концов! Если он за все годы брака ее не убил, то с чего ему делать это сейчас? – Ты знаешь с чего, – Сергей все-таки сел. – История повторяется. Там было два похищения, а на третий раз убийство, теперь может быть три похищения, на четвертый раз убийство! – То убийство, я уверен, не было преднамеренным! – возразил Илюшин. – Случайность, сбой в плане! Мы с тобой только вчера это обсуждали! – А если мы ошиблись? – прищурился Бабкин. – Если учитель не просто убил девчонку, пытавшуюся сбежать от него, а специально привел ее в лес и забил до смерти? Ведь он не просто так переключился с кукол на живых людей! Что, если ему для получения удовольствия требовалось идти по нарастающей? Ты знаешь, что с серийными маньяками так и бывает. |