Онлайн книга «Леопард»
Хаген задрал подбородок и почесал шею. — Черт, я должен был это предвидеть. — Предвидеть что? — Что возможна утечка. Насчет того, что мы пытаемся тебя разыскать. И что Бельман захочет этому помешать. — А можно более подробно? — Все это, как я тебе уже сказал, довольно сложно. В полиции идет сокращение и оптимизация. И дележка области компетенции. Убойный отдел с КРИПОС давно не ладят. А есть ли в такой маленькой стране возможность содержать две параллельные структуры, занимающиеся одним и тем же делом, — еще вопрос. Спор разгорелся не на шутку, когда в КРИПОС пришел новый зам. главного — некто Микаэль Бельман. — Расскажи мне о нем. — Бельман? После Полицейской академии совсем недолго проработал в Норвегии, а потом попал в Европол в Гааге. После чего вернулся домой эдаким вандербоем, которому другой дороги нет, кроме как вперед и выше. Шум начался с самого первого дня, когда он захотел взять на работу своего бывшего коллегу из Европола, иностранца. — Не финна, случайно? Хаген кивнул: — Юсси Колкку. Получил базовое полицейское образование в Финляндии, но такой квалификации недостаточно, чтобы работать полицейским в Норвегии. Профсоюз просто встал на дыбы. Ну, решение конечно же нашли: Колкка был принят на работу временно, в рамках программы обмена. Следующим номером Бельман заявляет, дескать, правовые нормативы следует трактовать так: в случае громких убийств именно КРИПОС решает, кто будет ими заниматься, — они сами или местное полицейское управление. А не наоборот. — И? — И это конечно же совершенно неприемлемо. У нас в Полицейском управлении — самый большой в стране убойный отдел, и мы сами должны иметь право решать, какие убийства в Осло нам расследовать, в каких случаях нам нужна помощь и что мы хотим отдавать на откуп КРИПОС. Они вообще-то создавались, чтобы оказывать полицейским округам техническую помощь в расследовании убийств, но Бельман, ничтоже сумняшеся, придал своему подразделению статус императорского. В дело втянули и министерство юстиции. И там немедленно сообразили, что появился шанс сделать наконец то, от чего нам удавалось пока отбиваться: чтобы все убийства расследовались в одном месте. Наши возражения там просто не слышат — что возникает риск односторонности и бюрократического вырождения, что полицейские на местах лучше знают местные особенности, что они передают свои знания молодым, выращиваются новые кадры… — Спасибо, но меня за это можно уже не агитировать. Хаген поднял руку: — Хорошо, но сейчас министерство юстиции готовит представление… — И?.. — Они говорят, надо быть прагматиками. Что речь идет о том, как наилучшим образом использовать имеющиеся скудные ресурсы. И если КРИПОС удастся доказать, что они добиваются лучших результатов, когда им не надо оглядываться на местную полицию… — …тогда — вся власть Брюну, — заметил Харри. — Бельману — большой кабинет, и прости-прощай убойный отдел? Хаген пожал плечами: — Что-то в этом духе. А когда был обнаружен труп Шарлотты Лолле позади этого «датсуна» и стало ясно, что общая картина очень схожа с убийством другой девушки в подвале новостройки, то мы просто столкнулись лбами. В КРИПОС заявили, что, хотя трупы найдены в Осло, двойными убийствами занимается КРИПОС, а не полицейский округ Осло, и начали собственное расследование. Они поняли, что именно в этом деле решится вопрос, кого будет поддерживать министерство. — Значит, придется управиться с делом раньше КРИПОС? — Я уже сказал, что все очень непросто. КРИПОС отказывается делиться с нами информацией, хотя они и топчутся на месте. Вместо этого они сбегали в министерство. Оттуда сразу звонок к нам, начальнику управления, мол, на их взгляд, было бы целесообразнее, чтобы дело вела КРИПОС, — пока не примут решение о разделении сфер ответственности в будущем. Харри медленно покачал головой: — Начинаю понимать. Вы в отчаянии. — Не хотелось бы употреблять это слово. — Вы отчаялись настолько, что даже откопали старого охотника за серийными убийцами Холе. Аутсайдера, которого больше нет в вашей зарплатной ведомости, но который мог бы тихо-спокойно расследовать это дело. И поэтому я никому не должен был говорить об этом. Хаген вздохнул: — Ну, очевидно, Бельман все равно это выяснил. И пустил за тобой хвост. — Чтобы посмотреть, как вы игнорируете вежливую рекомендацию Минюста. Поймать меня с поличным, когда я читаю старые донесения или допрашиваю старых свидетелей. — Или еще более эффективно: вывести тебя из игры. Бельман знает, достаточно одного-единственного неверного шага, единственного бокала пива на службе, единственного нарушения должностной инструкции, чтобы тебя отстранили. — Хм-м… Или сопротивления при аресте. Он решил еще дальше пойти, этот козел. — Я с ним поговорю. Он отстанет от тебя, когда я скажу, что ты все равно не захотел заниматься этим делом. Мы не втаптываем полицейских в грязь без особой необходимости. — Хаген взглянул на часы. — Ну, у меня работы полно, давай-ка побыстрее вытащим тебя отсюда. Они вышли из КПЗ, перешли парковку и остановились у входа в Управление полиции — здание из стали и бетона, возвышающееся над парком. Рядом, как пуповиной связанные со зданием Управления подземным туннелем, темнели серые крепостные стены Ботсена — окружной тюрьмы Осло. Ниже них в сторону фьорда и порта простирался район Грёнланн. Фасады были по-зимнему бледные и грязные, словно обсыпанные золой. Подъемные краны внизу в порту виселицами вырисовывались на фоне неба. — Не самое красивое зрелище, правда? — Да уж, — согласился Харри и вздохнул. — И все равно, что-то в этом городе есть. Харри кивнул: — Верно. Они немного постояли, держа руки в карманах. — Прохладно что-то, — произнес Харри. — На самом деле нет. — Ну, значит, мой термостат все еще настроен на Гонконг. — Понятно. — У тебя там наверху чашка кофе найдется? — Харри кивнул в сторону шестого этажа. — Хотя ты сказал, у тебя полно работы? Дело Марит Ульсен? Хаген не ответил. — Так, — подытожил Харри. — Значит, Бельман и КРИПОС и его себе заграбастали… Идя по красной зоне шестого этажа, Харри то и дело отвечал на сдержанные приветственные кивки. Да, конечно, в этом здании он был легендой, но особой популярностью никогда не пользовался. Они вошли в дверь, к которой был прикреплен лист А-4 с надписью: «I see dead people». Хаген кашлянул: — Пришлось отдать твой кабинет Магнусу Скарре, у нас тут такая теснота. |