Онлайн книга «Худшее из зол»
|
— Слушаю. Еще одна сорванная дверь кабинки, но уже ближе, еще один протестующий вопль. — Старик, это я, Джамал. — Джамал, где ты? — Это он. Молот! — истерично шептал Джамал. — Он здесь. Очередная дверь… Совсем рядом… Кабинка, в которой прятался Джамал, заходила ходуном. Его дверь — следующая. — Он здесь! — почти кричал Джамал. — Здесь! Мужской туалет на четвертом этаже! Скорее… Дверь кабинки распахнулась. На него смотрел Молот. И улыбался. Майки Блэкмор стоял перед «Балтикой», задрав голову. Там наверху картинная галерея. Что может быть приятнее, чем пройтись по ней в субботний день под руку со спутницей, посмотреть картины, обменяться впечатлениями. Не бравируя осведомленностью, поделиться собственными знаниями. Своим пониманием искусства. Спутница под впечатлением. Потом они поднимаются на самый верхний этаж, в ресторан. Заказывают дорогое вино, а чуть позже, возможно, еще и кофе с коньяком. Потом вместе — домой. Майки горестно вздохнул. Перевел взгляд на огромную стеклянную стену прямо перед собой. В кафе-баре на первом этаже сидят люди, пьют кофе и вино. А еще иностранное пиво в красивых бутылках. Едят бутерброды с каким-то особенным хлебом. С начинкой из продуктов, которые он даже не сумеет назвать. Образованные люди. Процветающие. Уверенные в завтрашнем дне. Довольные собой. Они читают книги, о которых он никогда в жизни не слыхивал, газеты, которые не удержать в руках, толстые путеводители по галереям. Строят планы на вечер, на выходные. Планируют свою жизнь. А Майки отделяет от них толстая стеклянная стена, которая отнимает у него то, что есть у них, — обернутую в тепло и уют жизнь. Она не пускает внутрь, и ему приходится мерзнуть на холодном ветру. А ему раньше так хотелось туда, к этим людям! Но он хорошо знал, что этого никогда не произойдет. Это просто не может произойти. Оборвалась последняя ниточка, на которой держалась надежда. Боль в сердце усиливалась. Джанин мертва. И он, Майки, тоже мертв. Жизнь насмарку. И эта стеклянная стена. Она будет возвышаться всегда. Всегда. По щекам покатились крупные слезы. У него больше ничего не осталось. А человек, из-за которого он все потерял, сидит вон там за столиком и пьет кофе. И ведет разговоры с друзьями. И улыбается. Он почувствовал, что сердце вот-вот разорвется. Майки вытащил из кармана пистолет. Продолжая плакать, прицелился. — Я вспомнил, — воскликнул Кинисайд с выражением злого торжества на лице. — Вы о чем? — Донован надеялся, что у него не дрожит голос. — Вы Джо Донован. Журналист. Донован застыл на месте. Нэтрасс с силой стукнула ладонью по столу: — Черт! Повернулась к Тернбуллу: — Почему нам неизвестно, что он его знает?! Почему мы не в курсе?! Тернбулл потрясенно пожал плечами. Она глянула на экран… — Черт подери нас всех… Донован хотел что-то сказать. Кинисайд встал из-за стола: — Давайте перестанем ломать комедию. Это подстава, да? — Конечно нет. — Шарки тоже поднялся. Кинисайд окинул его тяжелым взглядом: — Докажите. Шарки посмотрел на Донована, шагнул к Кинисайду. — Видите ли, мистер Кинисайд, — начал он, — все это… Часть стеклянной стены напротив разлетелась на мелкие кусочки. Сначала посетители в зале будто приросли к месту. Потом все пришло в движение. Люди начали шарахаться в разные стороны, переворачивая столы, расшвыривая стулья. В воздух полетели тарелки с едой, бокалы с напитками. В этом хаосе многие узнали свою истинную цену. Кто-то метнулся в сторону, чтобы не попасть под фонтан осыпающихся осколков. Кто-то толкал спутниц на пол и бросался сверху, закрывая собой, как щитом. Кто-то прятался за них, выставляя перед собой, как щит. Началось настоящее безумие. События разворачивались с быстротой молнии и одновременно — как в замедленной съемке. Снова летят битые стекла. Крики, как в фильме ужасов. И среди этого апокалипсиса — короткие, едва слышные щелчки. Майки, ослепленный слезами, палил не разбирая куда. Нэтрасс сорвала с головы наушники, обернулась к группе захвата: — Вниз! Быстро! Они выскочили за дверь. Она вытащила рацию, попросила помощи. Ни о какой секретности больше не могло быть и речи. Нужны наряды полиции. Нужны машины скорой помощи. Она посмотрела на двух стоявших столбом охранников. Приказала включить аварийную сигнализацию и начать эвакуацию людей из здания. Потом подняла голову, выкрикнула куда-то в потолок проклятие и помчалась вниз. Шарки неловко дернулся и упал. Донован сразу понял, что он ранен. Даже раньше, чем под пиджаком начало расползаться кровавое пятно. Он бросился на колени перед адвокатом, поднял глаза на Кинисайда: — По-прежнему считаете, что все подстроено? Кинисайд смотрел на него с нескрываемой ненавистью, не замечая свистевших рядом пуль: — Это все из-за тебя… — Вызывайте «скорую»! — крикнул Донован. — Мудак… — «Скорую»! Быстрее! Кинисайд вдруг словно очнулся, огляделся, понял, что происходит. Резво нагнулся, вырвал из-под лежавшего Шарки алюминиевый чемоданчик, поискал глазами, куда бежать, пригибаясь и прячась за колоннами, выскочил на улицу. Джамал истошно закричал. Молот схватил его, сдернул с унитаза. Мобильный звонко шлепнулся на пол. Их взгляды встретились. — У нас с тобой, малыш, имеется кое-какое незаконченное дельце, помнишь? — Молот плотоядно улыбался. Изо рта несло разложением и смертью. Джамал никогда в жизни не испытывал такого ужаса. Боковым зрением он видел дядечек, которые, как загипнотизированные, молча жались у стены. В глазах вопрос: «Неужели то, что сейчас происходит, правда?» И скрытое облегчение: «Слава богу, не со мной». — Помогите! — кричал Джамал. — Он меня убьет! Помогите! |