Книга Любовь очень зла, страница 26 – Татьяна Полякова

— Я люблю тебя, — сказал он. Я кивнула, думая о том, как много бы отдала за то, чтобы быть уверенной, что это правда.

Я взяла его за руку и повела в гостиную. Он огляделся и на губах его появилась улыбка.

— Ты это для нас приготовила? — Я невесело усмехнулась.

— Для нас. Но приготовил кто-то другой. — Я протянула ему конверт. Он взглянул и задумался, машинально постукивая конвертом по ладони.

— Это то, чего мы ждали? — Я пожала плечами. — Вот так подарок. Что им надо, как думаешь?

— Деньги, что же еще?

— О деньгах здесь ни слова. Послушай, на серьезных людей это непохоже. И цветы… Тебя как будто поздравляют с убийством мужа. Может быть это шуточки Владимира Павловича?

— Я не знаю, чьи это шуточки, но горю желанием узнать.

— Ты позвонила в милицию? — Судя по выражению лица, он говорил серьезно.

— Думаешь, это что-то даст? — спросила я как можно спокойнее.

— Кто-то проник в дом и это письмо попахивает шантажом.

— Милиция здесь не поможет.

— Лили, дело об убийстве твоего мужа закрыто. Кому-то твое наследство не дает покоя. Ну и пусть развлекается, посылая цветочки. В конце концов ему надоест… Переезжай ко мне, — тихо добавил он. — Ты совсем одна в этом огромном доме.

— Наш корреспондент прав, завтра сорок дней. Поминки и прочее.

Следует обо всем позаботиться. Дом был на сигнализации, — сказала я без перехода. Сергей нахмурился.

— Но кто-то смог войти и… и, несмотря на это, ты хочешь здесь остаться?

— Я хочу узнать, что за идиот затеял все это? — не удержавшись, рявкнула я.

— Но если не обращаться в милицию…

— Послушай, Сергей, эти розы где-то купили и как-то сюда доставили.

— Я понял тебя. Однако, если задумавший это не совсем дурак, вовсе необязательно покупать цветы в одном месте.

— Цветочных магазинов не так много.

— Есть еще рынки.

— И все-таки я бы попробовала.

— Ну хорошо. Давай попробуем. Хотя, я считаю эту выходку жестом отчаяния. В письме никаких угроз и требований, злобная выходка и ничего больше.

— Хорошо, если так, — кивнула я, ни мало не сомневаясь, что угрозы не заставят себя долго ждать, и вдруг спросила:

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Что ты имеешь ввиду? — Сергей старался выглядеть удивленным, но в глубине зрачков появилось беспокойство.

— Может быть есть что-то такое…

Он решительно поднялся и взял меня за плечи.

— Я чувствую, времена для нас пришли не самые спокойные и потому хочу, чтоб ты знала. Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никого никогда в своей жизни не любил. Я готов сделать для тебя все, что угодно. Если понадобится убить кого-то, я и это сделаю, может звучит слишком зловеще, но что есть, то есть.

Единственное мое желание быть с тобой. И я добьюсь этого, чего бы это не стоило. — Тут он улыбнулся и добавил веселее:

— Получается у меня довольно высокопарно, наверное оттого, что с подобными речами мне выступать не приходилось. Трудно выразить словами то, что я чувствую. Пожалуйста, помни, что бы ни случилось я люблю тебя. Я сделаю все для того, чтобы мы были счастливы.

Он говорил вполне искренне, мне сделалось стыдно за то, что я могла усомниться в его чувствах, но почти в то же мгновение в глубине души шевельнулось сомнение: «слова это только слова»… Я попыталась избавиться от этой мысли.

— Я люблю тебя, — сказала я улыбаясь.

Через час мы расстались, Сергей отправился по цветочным магазинам, а я во вневедомственную охрану. Охрана дома была самой что ни на есть обычной. Никаких видеокамер и прочих технических достижений. Виктор любил повторять, что он честный человек и у него нет врагов. По поводу вездесущих охранников посмеивался, говоря, что держит их для солидности, а сигнализация в доме на случай, если какому-нибудь воришке взбредет в голову заглянуть к нам. Дом мы ставили на охрану, только когда уезжали на несколько дней.

Мое появление вызвало раздражение у дежурной.

— А что случилось? — спросила она строго.

— Видите ли, — как можно мягче принялась объяснять я, — у меня есть основания думать, что кто-то в мое отсутствие проник в дом.

Женщина нахмурилась и ровно через пять минут сообщила:

— Никакой тревоги не было. Ребята ни разу к вам не выезжали и вообще… У вас что-нибудь пропало?

— Нет. Скорее появилось, — ответила я.

— Что появилось? — не поняла женщина.

— Розы. Очень много роз. Возможно, это даже красиво, но мне бы хотелось знать, как они оказались в моем доме.

— Вы это серьезно? — растерялась женщина.

— Конечно, — кивнула я.

— Давайте еще раз по журналу посмотрим. Говорите, вы на неделю уезжали? Так… какого числа?

— Двадцать четвертого апреля.

— Приняла Миронова, сдала на охрану Давыдова. В 10.05. Все правильно?

— Да.

— Двадцать пятого апреля, 9.03, дом с охраны снят. Диспетчер Рябова.

— Как снят? — нахмурилась я.

— Снят. Давыдовым. Это ведь ваш муж? Он у нас в компьютере, имеет право. Значит с нашей стороны…

— Мой муж погиб, — сказала я. — Завтра сорок дней со дня его смерти. — Женщина замерла, чуть приоткрыв рот. На то, чтобы прийти в себя, ей потребовалось никак не меньше минуты.

— Вы должны были сообщить нам об этом, а вы не сообщили.

Откуда же нам знать? У нас определенные правила. Человек назвал код и фамилию…

— Да-да, — перебила я. — Извините. Я действительно должна была предупредить.

— Пройдемте к начальнику, напишите заявление, вам сменят код.

Вы хорошо смотрели, ничего не пропало? Надо же, какая неприятность. У нас такое впервые…

Последующие полчаса прошли как в тумане, я что-то писала, объясняла и выслушивала чужие наставления. В себя пришла, только оказавшись в машине.