Книга Изумрудные глаза Будды, страница 2 – Мария Жукова-Гладкова

Но раз господина Травушкина пытались взорвать, значит, кому-то он мешает. А раз авиакомпания существует уже двенадцатый год, начав с одних вертолетов, и вроде бы прекращать свое существование не собирается, несмотря на отсутствие регулярных рейсов, значит, на услуги авиакомпании есть немалый спрос.

Я задала себе вопрос: у кого бы я сама стала фрахтовать самолет (или вертолет), если бы мне требовалось перевезти незаконный груз или такой, который мне просто не хочется никому показывать? Ответ напрашивался сам собой: в маленькой авиакомпании, владельцев и сотрудников которой интересуют только деньги. Наши крупные компании, известные всем, именем дорожат. Там не очень-то скроешь левые грузы. И платить надо больше. Так что покушение на Травушкина вполне может быть связано и с характером груза, который он перевозил.

Но разбираться с причинами покушения не мне. Для этого есть органы, хотя им предстоит нелегкая работа. Травушкин на месте происшествия изображал контуженого, правда, в больницу ехать отказался и тут же направился в свой офис. Ребята из управления притворились, что поверили в «контузию», но сразу занялись тщательнейшей проверкой деятельности «Петроаэро». Мне обещали вечером сообщить новости и приглашали в управление. Обязательно заеду. Тем более после покушения знакомый опер Андрюша, у которого я регулярно получаю фактуру для статей, в частной беседе заявил, что, по его мнению, убить Травушкина и не пытались. Только припугнуть. Другие сотрудники считали, что Травушкину просто повезло. Не знаю. Подождем развития событий.

Мы с Пашкой остановились у небольшого ресторанчика, который мне уже давно рекомендовала одна знакомая. По ее словам, кухня хорошая, недорого, и посетители сидят в нишах, то есть на тебя не будет пялиться весь зал, что для меня является важным моментом из-за регулярного появления на телеэкране в «Криминальной хронике».

Мы вошли, оглядели полупустой зал и проследовали в уголок за столик для двоих, причем в самую затененную нишу. Основная масса деловых людей уже пообедала, а для вечерних посетителей было еще рано.

– Какая скатерть длинная, – заметил Пашка. – Хорошо прятаться.

– Угу, – кивнула я. – Если стрелять вдруг начнут.

– И мы с тобой должны поместиться под столом, – заметил Пашка.

– А в случае чего камеру сможешь высунуть? – спросила я.

– Сейчас попробуем.

И Пашка полез под стол.

Тут как раз подошла официантка с меню. Девушка в зале была одна, больше мы никого из обслуживающего персонала не видели.

– Все в порядке? – спросила она с опаской, потом узнала меня. – А-а, это вы? Впервые к нам?

Я кивнула. Пашка выбрался из-под стола и сказал, что из-под него очень даже удобно снимать.

– Это у нас профессиональное, – пояснила я девушке.

– Да-да, конечно, я все понимаю, – кивнула она, странно на нас поглядывая. – Вы у нас – первые люди с телевидения.

Наверное, она хотела добавить, что поэтому и непривычна к нашим выходкам, но промолчала. Возможно, понадеялась, что мы будем и последними, если у «людей с телевидения» принято первым делом проверять обстановку под столом.

Девушка оставила нам меню и карту вин. Я решила съесть салат с языком и котлету по-киевски. Пашка выбрал борщ и свинину и, конечно, любимое пиво. Кроме нашей, были заняты две ниши. Посетители не обратили на нас никакого внимания. Когда мы уже заканчивали горячее, в зал вошли двое мужчин.

Я порадовалась, что мы сидим в самом затененном месте. Одним из новых посетителей оказался не взорванный сегодня господин Травушкин, второго типа я видела впервые. Он был значительно старше владельца авиакомпании.

После того как я стала заниматься криминальной темой и неоднократно делала репортажи из следственных изоляторов и колоний, а также общалась с людьми, побывавшими в местах не столь отдаленных, я научилась по виду распознавать людей, которые в этих самых местах побывали. Конечно, определить удается не всегда, но у некоторых словно печать стоит на лбу. У этого она стояла. А если еще взглянуть на то, как он взял сигарету, когда опустился за столик…

– Снять их? – шепотом спросил Пашка.

– Давай под стол, – так же шепотом ответила я.

Пашка не заставил просить себя дважды и нырнул. Я же с невозмутимым видом доедала котлету по-киевски, на господ даже не смотрела, словно они меня не интересуют. Куда пристроим пленку, я пока не думала. Если пойдет в эфир – текст потом наговорю, если ребятам в управление… Ну, тогда это уже их дело. Надо оказывать сотрудникам органов посильные услуги, они потом расплачиваются фактурой – и приглашением на трупы. А это – моя работа.

Подошла девушка-официантка.

– Тарелки можно забирать?

– Да, спасибо. Теперь будьте добры мне чаю и еще одно пиво мужчине. Только маленькое.

– Большое, – сказал из-под стола Пашка.

– Несите маленькое, а там видно будет.

– Юля… – попытался возразить Пашка, но тут я уголком глаза увидела какое-то шевеление у входа, и мне показалось, что блеснул металл…

Жизнь научила меня реагировать мгновенно, да и количество увиденных за годы работы трупов внушало мысль, что лучше показаться дурой и остаться в живых, чем умной гнить на кладбище.

Я сиганула к Пашке.

Как я поняла в дальнейшем, девушка стала поворачиваться к входу с пустыми тарелками в руках.

– Вы… – начала произносить она, но больше ничего сказать не успела.

В зале прогрохотали автоматные очереди.

* * *

Я сидела, как мышь, и даже попыталась забраться под деревянное сиденье, встроенное в нишу. С моим маленьким ростом это частично удалось, с Пашкиным получалось не очень, но он все равно старался. Камера продолжала работать. Геройский все-таки у меня оператор.

Перед столом рухнула девушка, разбились тарелки. Со своего места под столом я видела ее откинутую в сторону руку с колечком на среднем пальце… Рука не двигалась.

– Все! Уходим! – прозвучал незнакомый голос.

Послышался топот. Оружие на пол не падало. Хлопнула дверь.

От наступившей тишины закладывало уши. Потом где-то в зале раздался стон…

– Юлька! – прошептал Пашка.

– Эту кассету вынь и вставь новую. А эту дай мне.

Пашка беспрекословно выполнил команду.

– Мы не снимали само нападение, – сказала я.

– Само собой, – ответил он. – Жить-то хочется.

Я убрала кассету в свою сумку, Пашка уже вылезал из-под стола с камерой, в которую вставил чистую кассету и снимал место преступления, то есть работал, как и должен оператор криминальной хроники. Я звонила в управление знакомым ребятам, потом в «ноль-два», «ноль-три», еще Виктории Семеновне с кратким отчетом.

– Видишь, как продуктивно пообедали, – цинично сказала главная. – Почаще надо по ресторанам ходить, а тебе все некогда. Ты только до вечера в управлении не засиживайся. Помни про эфир.