Онлайн книга «Все могут королевы»
|
Кроме того, во дворе привлекал внимание спортивный уголок: турник, деревянный помост со штангой и блинами, рядом лежали гантели внушительных размеров. Виталя ко мне всегда переезжал с гантелями, да и в доме Ивана Захаровича имеется спортзал, но я нигде не видела гантелей таких размеров! Может, делались по спецзаказу? – Ну, как жизнь в Петербурге-Ленинграде? – спросил дядька, вытирая усы. Он сырники не ел, только пил молоко. – Что именно вас интересует? – Когда ждать очередную революцию? Они же в нашей стране вроде в вашем городе происходят. Низы не могут жить по-старому, верхи не могут управлять по-старому. Проходили такое? – Проходили, – кивнула я. – Но нам, признаться, не до революций. Работы много. – Считаете, что революции устраивают от нечего делать? – И такое бывает. Но тогда это вроде называется государственным переворотом. Мужик хмыкнул. Я спросила, как его зовут. – И это не знаете? – Никто не сообщил. – А что вам про меня сказали? – с интересом спросил мужик. – У журналистов не принято… – Сумасшедший отшельник, который бегает по округе с топором? А как весь народ разбегается, когда я в магазин поселковый приезжаю, рассказали? – Кстати, на чем ездите? – «Козел» армейский. Вон в гараже стоит. Выезд на другую сторону. Я тут навсегда обустроился. И никто меня отсюда не выгонит! – А выгоняли? – Ты видишь, что деревня пустует? В двух домах год назад какие-то бичи появились, но может, уже не первые. Я с ними не общаюсь, они со мной тоже. Воровать у меня ничего даже не пытаются. А остальное меня не интересует. – Где люди, которые здесь раньше жили? – Получили жилье в других местах. – Получили? От государства? Хозяин дома кивнул. – Как пострадавшие? Мужик опять кивнул. – От чего? – Про метеорит-то слышала? Не могли тебе не рассказать про метеорит. – Рассказывали. Но, во-первых, от метеорита никто не пострадал. Во-вторых, я не слышала про законы о предоставлении жилья пострадавшим от метеорита. Конечно, их можно подвести под какой-то другой закон, но дело будет не в пострадавших людях, а совсем в других, которым нужна территория. Я сомневаюсь, что кому-то нужна эта территория. Это не Ленинградская область. Коттеджный поселок тут никто строить не будет. Если бы нужна была военным, дома бы уже снесли. Но у нас в армии сейчас, наоборот, идет сокращение, и никто не станет расширять какую-либо часть, тем более в этой глуши. В-третьих, я слышала, что никакого метеорита не было. Была ракета. Мужик отодвинул кувшин с молоком в сторону, поставил локти на стол, подпер кулаками щеки и неотрывно уставился на меня. – Ты на зону уже лазала? – спросил он через некоторое время. – Нет. Кстати, стоит или нет? – Нет. Это опасно. – Ну, опасность меня никогда не останавливала. Татьяна хмыкнула. Пашка сидел с печальным видом. Страдал по пиву, которого нам тут не предлагали. Возможно, этот спортивный мужик вообще не пьет. Камера у Пашки работала, только мужик этого, похоже, не понимал. Пашка не снимал демонстративно, он держал камеру на коленях. Кадры, конечно, будут не самые лучшие, но наши в холдинге смонтируют. А у меня в кармане работал диктофон. – Ты знаешь, что сейчас на зоне делается? – наконец спросил хозяин дома. Я покачала головой и сказала, что как раз пытаюсь это выяснить. – Что ты знаешь? Я подумала, потом рассказала обо всех событиях, которые привели нас в этот регион и этот дом – про три странных землетрясения, случившихся в Петербурге, про американца, который вроде как приехал искать источник контрабандных алмазов и решил, что он находится здесь, про желание МВД и ФСБ отправить американца назад в Америку, про метеорит, который вроде падал, но осколков никто не видел, про ракету, о которой под большим секретом мне сообщил хороший знакомый из ФСБ, про некоего Николая, который вчера залезал по веревке в наш с Татьяной гостиничный номер и обещал сегодня проводить к хозяину этого дома, но не пришел. – Странно, что американца сюда пустили, – задумчиво произнес дядька. – Не должны были. Если только хотят взять наших, с которыми он будет контачить… Да, пожалуй, без американца их не взять… – На зоне добывают алмазы? – Нет. Алмазы дальше. – Где? – спросили мы с Татьяной хором. Пашка тоже очнулся. – Алмазов хотите? – усмехнулся дядька. – Не хотим. То есть сами заниматься добычей не будем. Но репортаж было бы интересно сделать. – Речка тут есть одна. Там в наносах встречаются. Просто под ногами валяются, но не всем даются. Не знаю почему. Но можно горсть собрать, а можно ничего не найти. – На зоне алмазов вообще нет? – Вообще нет, – усмехнулся мужик. – А вы решили, что зону расформировали из-за того, что обнаружили месторождение? Я кивнула. И ведь советские ученые говорили о возможности обнаружения месторождений в этих местах. – Вы там служили? Хозяин дома покачал головой. – А где служили? – В ракетных войсках. – Так это вы ракету… – Расчеты проводил мой сын. И он нажимал на «пуск». – Кто-нибудь погиб? Хозяин дома покачал головой. – Ваш сын сделал правильные расчеты? – Я считаю, что правильные – потому что никто не погиб. Я не позволил ему делать те, которые хотели люди наверху. И я ушел в отставку. Но смерти невинных людей на моей совести нет. И на совести моего сына. Я взял вину на себя, чтобы не портить карьеру сыну. Вину за то, что людей не убили! Ты понимаешь, что я говорю, журналистка?! Я не хочу больше служить в этой армии. Глаза у мужика налились кровью, как совсем недавно у его собачищи. В эти минуты он имел жуткий вид. То есть вид у него все время был жуткий, но в гневе он становился по-настоящему страшен. Или тут на самом деле с головой не все в порядке? Хотя если он говорит правду, то он – нормальный человек. – На самом деле кто-то хотел уничтожить зону? – спросила я вслух. Хозяин дома кивнул. – Почему? Почему это нужно было делать ракетой? Ведь зона уже находилась в процессе расформирования! Или хотели таким образом уничтожить оборудование? Вывозить его некуда, а оставлять нельзя? – Да какое там оборудование?! – взревел хозяин дома. Его супруга больше не показывалась. – Если бы воинская часть была – другое дело, хотя в этих местах уже давно ничего секретного нет. И того, что можно было бы продать, нет. Иначе давно бы продали. |