Онлайн книга «Лебединая дорога»
|
– По-моему, в тот раз было слышнее! – Может быть, они в тот раз громче ответили? Эрлинг приказал: – Покричи ещё. Вёсла кнарра повисли в воздухе, роняя тяжёлые гулкие капли. Сигурд приложил руки ко рту и закричал что было мочи: – Эгей! Раненый Гуннар завозился на палубе, потом приподнялся и сел, привалясь к мачте. – …эй, – ответил туман. Было похоже, в нём и впрямь затевалось что-то зловещее. Двое или трое людей вытянули руки, указывая направление… каждый указывал в свою сторону. Эрлинг плотнее завернулся в плащ. Из-под палубы вытащили рог, и рог жалобно прокричал в тумане. Люди замерли на местах. Но сколько они ни ждали – ответом было молчание. Только вода плескалась под бортами кнарра. Да птицы кричали где-то высоко. Эрлинг кивнул головой, и державший рог снова приложил его к губам. Никакого ответа… Теперь на корабле не спал уже никто. Даже женщины, встревоженные криками и рогом, стали выглядывать из-под палубы. Сквозь открытые трюмные лазы слышался испуганный детский плач. Эрлинг велел отдать якорь; канат ушёл в воду менее чем над тридцать локтей. Кнарр стоял над отмелью. А волны, набегавшие из тумана, продолжали расти – в конце концов пришлось поставить лодью к ним носом, чтобы поменьше качало. Гуннара, лежавшего на палубе, мёртвая зыбь заставляла жестоко страдать… – Сигурд! – позвал он, держась рукой за горло. – Поди сюда, брат. Меньшой Олавссон подошёл, полагая, что Гуннар пожалуется и попросит уложить его поудобнее. Но брат только указал ему глазами на мачту и просипел: – Влезь наверх… Два кормщика поняли друг друга с полуслова. Бывает и так, что туман стелется низом – только подняться на мачту, и можно оглядываться безо всякой помехи! Сигурд отправился наверх. Мачта была скользкой от сырости и раскачивалась немилосердно. Сигурда тянули канатом, которым обычно поднимали парус. Вот он достиг деревянного блока: по-прежнему туман! Сигурд отвязал конец ремня и полез дальше. Мачта вместе с кормщиком стремительно летела сквозь туман – то в одну сторону, то в другую. И за ней тянулись словно бы пряди чьих-то седых волос… Трижды Сигурд едва не съехал обратно вниз. Наконец его рука нащупала над головой бронзовый флюгер-флажок. Туман даже не поредел. Сигурд оглянулся вниз, чтобы сообщить на палубу о неудаче. Он увидел свои колени, крепко сжимавшие дерево мачты. Но чуть-чуть ниже пяток мачта кончалась, как истаявшая сосулька. Странный мир тумана, и откуда знать, какие существа его населяют! – Сигурд, – долетел снизу голос Приёмыша. – Ну как? Сигурд перевел дух. Он был всё-таки не один, на палубе ждали друзья… Тут кнарр как раз покатился вниз с очередной волны, и внезапно страшный удар потряс все его деревянные члены! Сигурда сбросило с мачты, и он полетел сквозь туман. Вода обожгла его, едва не заставила захлебнуться. Ему повезло: на палубе пришлось бы хуже. Он вынырнул, задыхаясь… Корабль был совсем рядом: там кричали женщины. Сигурд подплыл и забрался по рулевому веслу. И сразу заметил, как странно накренилась и вроде бы разом отяжелела так хорошо знакомая ему лодья. А женщины продолжали кричать. С ужасом. Сигурд отчётливо разобрал одно слово: – Вода! Стоя над трюмными лазами, воины торопливо принимали на руки детей, вытаскивали на палубу женщин. Сигурд бросился помогать и увидел, что многие успели промокнуть насквозь. Он разглядел свою Унн и сумел крикнуть ей, чтобы ничего не боялась. Но некое чувство подсказало ему, что корабль был обречен. Подводный камень распорол ему днище, и кнарр быстро оседал в глубину. А долго ли выдержишь в стылой весенней воде?.. Сигурд услышал, как Эрлинг, не повышая голоса, послал надёжных воинов к лодкам. Лодок на кнарре было две. Одну из них обычно держали на палубе, и считалось, что под ней хорошо спать. Вторая следовала за кормой, привязанная на верёвке… Теперь обе поставили около борта. Сколько народу в них поместится? Половина? Эрлинг приказал: – Сажайте в лодки своих жён… – И рабынь? – спросил кто-то. Эрлинг подумал и кивнул: – И рабынь. Не годится, чтобы они тонули. Сын Ворона стоял на кренившейся палубе – прямой, большие пальцы заложены за ремень. Люди оглядывались на вождя: это был тот Эрлинг хёвдинг, который выбил зубы старому волку Рунольву. – Живой? – без всякого удивления спросил Виглафссон, когда к нему подошёл Сигурд. – Вот что, достань-ка свой голубой плащ… – Зачем? – Возьмёшь его и мой чёрный и нарежешь тряпочек. Голубых – сколько мест в лодках, и чёрных… чтобы хватило на всех. – Эрлинг! – позвал его кто-то. – А теперь кого? – Теперь раненых… Тут Сигурд заметил на палубе Скегги. Малыш стоял на палубе и в лодку садиться не спешил. Сигурд нетерпеливо махнул ему: – А ты что, оглох? Ну-ка живо… Но Скегги только расправил хилые плечи и изо всех сил вытянул шею, чтобы казаться выше ростом. – Мне уже двенадцать зим! – ответил он гордо. – С половиной! Я взрослый муж, как и ты. Я буду тянуть жребий! – Муж!.. – фыркнул Сигурд. – Живо в лодку, пока я тебе уши не оборвал! И шагнул было к нему, но Скегги, пригибаясь, отскочил прочь. И Сигурд увидел у него в руках нож – длинный охотничий нож, подаренный Видгой. – Не подходи! – крикнул Скегги тонко. Эрлинг обернулся на голоса… Сигурд, конечно, легко справился бы с заморышем. Ничего не стоило отнять у него нож, которым он и пользоваться-то как следует не умел… Но Эрлинг сразу же понял, что этого нельзя было делать. – Оставь, Сигурд, – сказал он кормщику. – С чего это ты взял, будто Скегги не мужчина? Сажайте раненых… Кроме Гуннара, раненых было на корабле шестеро: все те, кого покалечили в бою ижорские стрелы. Сигурд поднял брата на руки и понёс, осторожно переступая по мокрым доскам. Гуннар пытался сопротивляться и умолял: – Пусти… Сядешь сам вместо меня. Сигурд уложил его в лодку, отодрал от своей куртки вцепившиеся пальцы и сказал: – Я вытащу голубую тряпочку, брат. Потом Эрлинг сосчитал чёрные и голубые клочки. Перемешал их в шапке. Не глядя вытащил один. И спросил: – Кому? – Тебе, – сказало разом несколько голосов. Эрлинг распрямил пальцы: ему выпало жить. Сын Ворона молча бросил тряпочку на палубу и сунул руку за следующей. – Кому? |