Онлайн книга «Путь к сердцу мужчины»
|
Я наконец отлепилась от стены и проследовала за ним. – Концы надо обрезать, – механически сказала я. Лассе мгновенно извлек из кармана швейцарский армейский нож (или, по крайней мере, я решила, что это он), обрезал концы и поставил розы в вазу. – Торт на стол поставь или в холодильник, – улыбнулся он. – Ты есть хочешь? – спросила я, приходя в себя. – По русской традиции, гостя вначале накормить надо, а потом вопросы задавать? Марина, я обязательно приглашу тебя в ресторан, и сегодня бы пригласил, но нам нужно поговорить без свидетелей и желательно у тебя дома. Он стал серьезным. – Что случилось? – воскликнула я. – Что еще случилось? – В каком смысле? – посмотрел на меня Лассе. – В самом прямом! Еще кого-то убили из наших? – Насколько я знаю – нет. Марина, может, мы сядем? Давай я сварю кофе, и мы поговорим. Я опустилась на табуретку, подперла рукой щеку. Лассе прекрасно ориентировался на кухне. Кофе у него получился восхитительным. Он сам нашел чашки, все расставил, открыл торт, разрезал, положил кусок мне и кусок себе. – Я – большой сладкоежка, – признался он, откусывая весьма внушительный кусок. – А еще ты кто? – спросила я. – И что с твоим лицом? – Тебе не нравится мое лицо? – удивился Лассе. – А я-то надеялся тебе понравиться. – Мне нравится это лицо, а не то, которое я видела раньше. Хотя и то было ничего. Что ты с собой сделал? Пластическую операцию явно не успел бы. Или тут гонады морских ежей поработали? – Сказывается общение с Ксенией? Кстати, ты очень хорошо смотришься на экране. Ты поразительно фотогенична. Хотя Ксения не стала бы заниматься благотворительностью. Ты не уточняла, сколько она получает из причитающихся тебе гонораров? – А тебе-то что? – я разозлилась. – Знаешь ли, меня волнует твоя судьба. Хочу тебе помочь. Бескорыстно. – Что-то в последнее время вокруг меня много говорят о бескорыстии, – заметила я. – Лассе, кто ты? Он положил недоеденный кусок торта на тарелку, вытер руки о салфетку и извлек из кармана удостоверение. Такое мне не доводилось видеть никогда в жизни. Лассе оказался сотрудником Интерпола. Текст на удостоверении был на двух языках – на английском и, как я подумала, финском. На каком же еще? Цветная фотография принадлежала нынешнему Лассе. Я прочитала все, что было написано на запаянной в полиэтилен корочке, молча посидела какое-то время, потом прочитала еще раз. – Это правда? – я подняла глаза на Лассе. Он кивнул. – И что ты делал в квартире Верещагина? – Я попал туда не по своей воле. Я… – Убивал ты?! – Нет. – Ты вообще убивал людей? – Да, – глядя мне прямо в глаза, ответил Лассе. – Но только в целях самообороны. Когда стоял вопрос: или я, или меня. Я не знаю, что произошло в той квартире. И до сих пор не разобрался, зачем нас всех там собрали, хотя у меня есть кое-какие версии. Но они сейчас проходят проверку. – И ты хочешь для этого задействовать меня? – Нет, – покачал головой Лассе. – Ты не можешь помочь в той проверке. У тебя нет квалификации, технического оснащения, опыта в конце концов. Этим делом занимаются профессионалы. Вначале я убедился, что нас там собрали не из-за меня – я опасался именно этого. Но дело явно в другом. Труп легче всего спрятать среди других трупов, причем совершенно разных. – То есть ты считаешь, что все-таки убивали из-за кого-то одного? Чтобы спрятать труп среди других непохожих? Но тогда на кону должны стоять очень большие деньги! Ведь операция явно стоила немало. – Если так, то целью было убить Лен. – Лен? А она-то при чем? Она что – из ЦРУ? – Ты считаешь, что всех агентов ЦРУ надо убивать? – удивился Лассе. – Я вообще никак не считаю! Я об агентах ЦРУ вообще не задумываюсь! У меня и без них проблем хватает. Но если ты оказываешься финским интерполовцем… – Я – эстонец, правда, у нас в роду были финны, – сказал Лассе. – Я родился в Таллине. У меня там квартира, у меня там живут родители, сестра… – Эстонец?! – я открыла рот. – Это плохо или хорошо? – посмотрел на меня Лассе. – Кто, по-твоему, лучше – финн или эстонец? Ты кого бы предпочла? – Главное – какой человек, – автоматически ответила я. – И не негр, и не китаец, как сказала твоя тетя Света. И зубы у меня хорошие, значит, кальция в организме хватает. Мы оба рассмеялись. – Почему Лен? – вернулась я к обсуждавшейся теме. – Потому что она была женой Паскудникова и явно видела или слышала что-то лишнее – кроме тех бриллиантов в урне. Хотя и их, возможно, достаточно… Ты знаешь, почему он на ней женился? На самом деле, не в версии Ксении Болконской? Во-первых, он явно подозревал, что ему может потребоваться срочно покинуть пределы России. И вдруг подвернулась Лен. Во-вторых, он мог использовать ее для транспортировки грузов, о чем она не подозревала. Или собирался использовать. Она прекрасно подходила на роль и курьера, и «паровоза», который бы вытянул Сашулю из страны. По крайней мере, другой иностранки в пределах видимости не наблюдалось. Для Сашули это точно был деловой брак. Могу привести одно доказательство. В свадебное путешествие Лен ездила одна. – Когда у него над головой сгустились тучи? – Наши русские коллеги вышли на след торговцев бриллиантами. Никто долго не знал, что через Питер проходит тропа. Она тщательно скрывалась, и выхода на нее не было. Потом удалось найти одно звено. Цепь стали раскручивать. Работали в сотрудничестве с европейскими коллегами. Бриллианты шли в Европу. – Бриллианты? – шепотом повторила я. – Значит, Лен… – Она на самом деле их видела. И вы нашли камни именно того типа, который интересует нас. Анализ камня, который я забрал в квартире Паскудникова, уже провели. Он подобен тем, которые хлынули из России в Европу. – Из одного месторождения? Разве это можно определить? Лассе посмотрел на меня с улыбкой, как на маленькую девочку, потом налил нам еще кофе. – Они – одного типа. Обработка одна и та же, – пояснил он. – Это поддельные бриллианты?! – воскликнула я. – Не совсем. Частично. – Как бриллианты могут быть поддельными частично?! Они или поддельные, или настоящие! – Марина, я же говорил, что у тебя нет достаточной квалификации и знаний… Это изначально низкосортные алмазы, которые проходят определенную технологическую обработку – я не буду углубляться в детали, я сам не могу объяснить всех тонкостей, поскольку переработка низкосортных алмазов в дорогостоящие – не моя специализация. |