Онлайн книга «Сокровище призраков»
|
Мы с Ларисой переглянулись. Но кто все-таки искал клад купца? Или все жильцы этой квартиры хотели найти и одно, и второе, и третье? Клады купца, вора и бизнесмена? Все и сразу? – Но семья художника нашла не все, – невозмутимо продолжала Пелагея Михайловна, попивая чай из блюдечка. Так, как пила она, по-моему, пили в купеческих семьях – судя по фильмам. Пелагея Михайловна повторила, что никто не знает, сколько тайников оставил купец и что в них лежало. Она сама считала, что он не мог не иметь заначки. Не мог он вкладывать в бизнес все, до последнего рубля. Но если художник, нашедший клад, делал великое дело и помогал соседям, то следующий удачливый кладоискатель быстро покинул пределы родной страны, обустроив свою смерть. – Это вы имеете в виду бизнесмена, который расселил коммуналку? – вспомнила я. – Да. Он собирался здесь жить. Мой сын… Пелагея Михайловна отвернулась к окну. У нее в глазах блеснули слезы. Мы с Ларисой молчали и не лезли со словами сочувствия. Как мы уже знали, ее сын мертв. – Мой сын работал у него и встречался с его младшей сестрой. Все у них было серьезно… – Вы точно знаете, что тот бизнесмен нашел клад? – Да. В этой кухне раньше стояла плита, которая топилась дровами. На ней готовили. – Мы слышали об этом, – сказала Лариса. – Этот бизнесмен делал ремонт. Зачем ему та страшная плита? Нанял каких-то белорусов. Помните, в те годы у нас в городе еще было мало таджиков с узбеками, но много белорусов и украинцев? Одни приезжали с колбасой и молочными продуктами, другие строили загородные дома, третьи занимались ремонтом. Бизнесмен пригласил моего сына, как потенциального члена семьи, чтобы помог избавиться от трупов. – Бизнесмен убил рабочих?! – воскликнула я. – А что вас так удивляет? – сурово посмотрела на меня Пелагея Михайловна. Я стушевалась. Начало девяностых. Полный беспредел. У мужика наверняка было оружие дома. И бизнесменом-то он скорее был с криминальным душком. – Ваш сын видел клад? – Да. Он сказал, что из плиты все это посыпалось кучей… – Ваш сын помогал бизнесмену обустроить свою смерть? – Да, они использовали труп одного из белорусов. Патологоанатомическое исследование проводил Зиновий Степанович, который как раз перебрался в наш дом. Но вроде они и раньше были знакомы. – Зиновию заплатили находками из клада? – Не знаю. – Зиновий знал про клад? – Не представляю. Вообще-то навряд ли ему стали бы говорить об этом. – И что было дальше? – спросила я. – Этот бизнесмен переделал себе лицо. Я видела его с новым лицом через пару месяцев после «смерти» и не узнала. Мне сын сказал, что это он. Родственники тут все продали и уехали. – А как они вывезли монеты и вообще все, что нашли? – спросила Лариса. – Не знаю. – Могли продать здесь, а валюту перевести на счета за границей, – заметила я. – А могли и товаром вывезти. Заплатили кому нужно… – А ваш сын? – посмотрела на Пелагею Михайловну Лариса. – Погиб в автомобильной аварии. – Э-э-э… – Я не знаю, случайность это или не случайность. Ничего не доказали. – А та девушка? Младшая сестра бизнесмена? – Они уже были женаты и жили отдельно. Сын квартиру купил в новом доме. Я отказалась переезжать. Детей не успели завести. Квартира осталась ей. Я не претендовала. Я не знаю, где сейчас эта девица, что с ней. Мы не общаемся. Сын расплатился за свои грехи. И за чужие тоже. Пелагея Михайловна снова поджала губы. Она молчала какое-то время, потом посмотрела на меня: – Так что ничего тут не ищи. Все уже найдено. Зря сюда все понаехали. – Кто «все»? – не поняли мы с Ларисой. – Куда «сюда»? – Ваши соседи сверху, – Пелагея Михайловна кивнула в потолок. – А они кто такие? – спросила я. – Там вроде бы мать, сын и дочь. «И дочь была любовницей Сониного мужа», – добавила я про себя. – Потомки купца. По официальной линии. Это Варвара узнавала. Мать очень на прародителя похожа. У Варвары же фотографии остались. Бабка их успела прихватить. Хотела, чтобы дочь отца знала. Хоть как выглядел! Какое качество фотографий! Это ж сколько лет назад делали! То есть Варвара, когда эту новую соседку увидела, она ей сразу же показалась знакомой. А потом мы с ней вместе как-то старые фотографии рассматривали, в моей семье такие тоже хранятся. И мы обе одновременно все поняли. Ну а потом Варвара с ее-то энергией и пробивными способностями выяснила, откуда они сюда приехали, откуда туда, кто кого родил… Точно ее родственники, только она им не признавалась. Решила проследить, как тут дело развиваться будет. – И… что? – подались мы вперед с Ларисой. Пелагея Михайловна рассказала, что мать с двумя детьми переселилась в квартиру надо мной в те годы, когда тут проживал Семен Синицын со своей подругой. Дети еще были несовершеннолетние. Вообще мать по специальности парикмахер, а сейчас владеет несколькими салонами красоты. Управлять ими помогают сын и дочь. Похоже, есть в этой семье купеческая хватка прародителя. На квартиру мать заработала. Но они сюда переехали явно не просто так. Мать быстренько завела шашни с Семеном Синицыным. Дело закончилось мерзкой дракой с его сожительницей. И Варвара Емельяновна, и Пелагея Михайловна были свидетельницами. Да все жильцы это видели и уж точно слышали. Потом появился Олег Галушко с Маргаритой. Сын стал захаживать к Маргарите. У Маргариты, правда, еще один любовник был. Потом появилась Соня Вербицкая с мужем. Дочь стала любовницей мужа, у сына с Соней ничего не получилось. Наоборот, она мужу нажаловалась, что к ней сосед сверху пристает. Опять был скандал. – Вербицкий мог что-то заподозрить, – высказала свое мнение я. – Сестричка с ним, братец к его жене пытался клеиться… – Мог, – кивнула Пелагея Михайловна. – Но кто ж теперь точно скажет? – Он порвал с этой девицей? – спросила Лариса. – Точно не скажу. Не знаю, а врать не буду. И погиб он вскоре. – То есть… – мы с Ларисой переглянулись и посмотрели на гостью. – Не знаю. Не видела. Никто не видел. Но никогда у нас тут никакие хулиганы в подъезде не сидели. Милиция все на хулиганов свалила. Или на наркоманов, которым деньги на дозу нужны были. Но хулиганы или наркоманы один бы раз нож в тело всадили. Или два, если с первого не убили. Разве стали бы они так убивать? Мы с Варварой спускались вниз. Видели Сониного мужа всего ножом исколотого. Так только женщина могла бить. Обиженная, оскорбленная, брошенная. – Доченька? – спросила Лариса. |