Книга Шесть подозреваемых, страница 75 – Викас Сваруп

Омар повернулся к Абу Кхаледу:

— Босс, эта стерва снимается в кино полуодетой. И ведет себя очень не по-исламски. Дозвольте мне возглавить операцию по ее похищению.

Абу Кхалед покачал головой:

— Не желаю связываться с этой женщиной.

— Диктуйте номер, — проговорил Технарь. — У меня «Турайя» [147] и включен режим громкой связи.

— Ну уж нет, я сам с ней потолкую. — Выхватив у Технаря телефон, Омар достал из бумажника листочек. — Вот он, номер этой стервы.

В трубке раздались гудки.

Я ожидал, как обычно, услышать записанный голос, однако на том конце неожиданно ответили.

— Кто это? — спросил женский голос, и мое сердце учащенно забилось.

— Знаешь, с кем ты сейчас говоришь, стерва? С командиром Абу Омаром. В «Лашкар-и-Шахадат» я человек номер пять.

— Прошу прощения?

— Слушай внимательно, стерва. Ты снимаешься в непристойных фильмах и носишь неприличную одежду. Мы тебя скоро выкрадем. А потом замучаем и убьем.

— Это что, неудачная шутка?

— Нет, Шаббо, мы здесь не шутим.

— Шаббо? Вы ошиблись номером.

— Как — ошибся? Разве ты не Шабнам Саксена? А кто?

— Элизабет Брукнер, посольство США.

— Элизабет Брукнер? — повторил Омар.

— Элизабет Брукнер? — переспросил Кхалед. — А кто она?

— Элизабет Брукнер с две тысячи шестого года возглавляет представительство ЦРУ в Индии, хозяин, — отчеканил Технарь. — Окончив с отличием Стэнфордский университет, в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году поступила на службу в ЦРУ и с тех пор успела поработать на Украине, в Иордании, и Кувейте. Является экспертом по борьбе с «Аль-Каидой»… Черт!

— Значит, этот негодяй нас перехитрил, — заметил Кхалед и погрозил мне пальцем.

— Убьем его. Убьем! — заорал Омар.

— Нет. Для начала выясним, как он связан с ЦРУ.

И мне пришлось битых десять минут объяснять, откуда в бумажнике взялся телефонный номер этой самой Элизабет Брукнер. Когда рассказ был окончен, Технарь, повинуясь знаку Кхаледа, приставил «АК-47» к моей голове.

— Не бойся, — шептал молодой человек, избегая смотреть мне в глаза. — Это совсем не больно. Одна секунда — и все.

Внезапно послышался гул огромных вращающихся лопастей: та-та-та-та-та!

— Во имя Аллаха, что это? — вскричал Абу Кхалед, тыча Пальцем в какую-то странную штуку в небесах над соседним холмом.

— А это, хозяин, подозрительно похоже на «Эм-кью-один предейтор», — хрипло промолвил Технарь. — Другими словами, надежный беспилотный летательный аппарат класса «миди», вооруженный (что хуже для нас) двумя ракетами AGM-114 «Хеллфайр». Проклятая Брукнер засекла, откуда мы позвонили. Не успеем мы с вами договорить, как снаряды…

В воздухе полыхнуло, послышался мощный взрыв. Земля содрогнулась, что-то острое ударило по ноге, и я как подкошенный повалился в траншею. Вся выкопанная прежде земля посыпалась сверху, едва не похоронив меня под собой.

Минут через пятнадцать я наконец-то выбрался наружу, сипло хрипя и глотая воздух. Мои уши, глаза и рот были забиты грязью. Левую ногу словно бензопилой задело. Под самым коленом темнела открытая рана в дюйм глубиной; оттуда еще сочилась кровь.

Да и по земле вокруг точно Терминатор прогулялся. В перепаханной за минуту почве зияли огромные кратеры.

Абу Кхаледа с Абу Омаром разорвало на куски — там исковерканная кисть руки, здесь обгорелая ступня…

Технарь лежал, истекая кровью, на той стороне траншеи. Я с трудом дополз до него и положил головой к себе на колени. Из судорожно вздымавшейся груди вырывалось прерывистое дыхание.

Он поднял на мня глаза.

— Как вы думаете, мистер Пейдж, на небесах уже есть высокоскоростной Интернет? — спросил Технарь и, бессильно уронив голову, сомкнул веки. Судя по всему, помер.

Увидев такое, я пустился бежать со всех ног — вернее, со всей уцелевшей ноги. А вокруг завывал и плакал ветер, словно женщина, рождающая дитя. Я проносился между рядами глинобитных домов, оставляя местных жителей в недоумении. Распугивал козьи стада и голубиные стаи. Потом скатился по склону холма и бросился в реку. На другом берегу была гравиевая дорога. Бежать стало легче. Наконец передо мной возникла постройка, напоминающая склад. Ржавая вывеска над входом гласила: «Хафиз тимбер экспортс, Керан». Распахнув незапертые железные двери, я вошел внутрь и нашел целые груды пиломатериалов, но не увидел ни единой живой души.

— Эй! Есть кто-нибудь? — крикнул я.

В ответ послышалось только эхо.

Опасливо продвигаясь вперед, я увидел кучу самых разных инструментов — топоры, колуны, цепные пилы, мачете… На полу темнели пятна от масла и смазки. Я пошел по следу, оставленному просохшими каплями, и вдруг остолбенел от изумления. В углу стоял настоящий вилочный погрузчик, «Ниссан номад эй-эф-тридцать». Похоже, заправленный. Я попробовал занести мотор, и тот заработал! Настроение у меня сразу подпрыгнуло, словно поп-корн на сковородке. Через две минуты я мчал на погрузчике вниз по гравиевой дороге, хохоча и визжа на ходу, точно заправский ковбой, а попутно побивая все известные рекорды скорости вилочных погрузчиков. Видели бы эти кретины с Родео в Сиско, как я выжимаю двадцать миль в час на машине, предельно допустимая быстрота которой десять и шесть десятых — и ничего, мотор целехонек!

Левая нога по-прежнему кровоточила, но я так разволновался, что не обращал на нее внимания — знай себе гнал вперед, пока не уткнулся носом в Т-образную развилку. Нужно было решать: направо или налево. Я выбрал первое и через пять минут повстречал военный пикет. Полсотни пакистанских солдат, окружив погрузчик, прицелились в меня из автоматов и велели выходить с поднятыми руками.

— Тихо, тихо, ребята, придержите лошадок. Сдаюсь.

Едва ступив на дорогу, я повалился без чувств.

Потом оказалось, меня отвезли в городок под названием Музаффарабад и положили в военный госпиталь. Лечение заняоо неделю. Один раз удалось поговорить по телефону с мамой; она несла какую-то чушь про личный звонок от президента, но куда больше распространялась о туфлях своей мечты, кюторые сможет носить бесплатно, поскольку теперь ее муж — мистер Хинзон, хозяин «сказочного обувного магазина» в центре Уэйко.

А потом в палате появился некий мужчина в темном костюме и солнцезащитных очках. Представившись Джоном Смитом, служащим американского посольства в Исламабаде, он заявил:

— Нам все известно, мистер Пейдж. Последние два месяца мы пытались напасть на ваш след.

— Ну вот, теперь напали, — заметил я. — Что будете делать? Посадите меня за решетку?