Онлайн книга «Новенький»
|
О нем знали все. Повторяю – все. Все. В плане сексуальной жизни на ближайшее время это не сулило ничего хорошего. Совсем ничего хорошего. Глава восемнадцатая
– Барри? – А? – Ты почему на тусовки не ходишь? – Не знаю. – Должна же быть причина. – Гмм... Полагаю, потому, наверное, что они – сплошь дерьмо собачье. – Верно. – А что? Тебе там нравится? – Нет. Я считаю, они дерьмо собачье. – Тогда зачем ты туда ходишь? – Не знаю. – Должна же быть причина. Что-то же заставляет тебя туда ходить. – Нет. Никакой причины – просто хожу. – А. – Но я их терпеть не могу, – сказал я. – На самом деле я их ненавижу. – Потому что они – дерьмо собачье? – Ага. Потому что они – дерьмо собачье. Потому что они – полное дерьмо. Черт, дерьмо полное. Такое дерьмо. Черт. ОХ, БЛИН!Черт! Как подумаю... Черт. Такое дерьмо. Так ужасно. Просто ТАКОЕ, ТАКОЕ ДЕРЬМО! ЧЕРТ! – Когда у тебя случается духовное озарение, ты очень членораздельно излагаешь. Ты в курсе? – Такое дерьмо. – Тогда зачем туда ходить, осел? – Не знаю. Просто не знаю. Зачем туда ходить? Барри, скажи мне, какого хрена туда ходить? – Девчонок лапать? – Да. Теоретически – да. Но мне мало что достается. И даже когда кого-нибудь нахожу, удовольствия никакого. – Черт. Может, стоит познакомить тебя с дядей? – Очень смешно. Может, и стоит. – Слушай, Марк, Не будь таким кретином. Разумеется, тебе не в кайф лизать совершенно незнакомому человеку гланды, когда ты надрался, да к тому же вы друг другу даже не нравитесь. Это омерзительно. – Да? – Блин, да конечно же. – То есть мне это и не должно быть в кайф? – Ну... тебе должно быть в кайф. Вроде как в таких вещах это подразумевается. Но раз тебе не в кайф, не делай этого. – Не будь мудаком. Не могу же я забить на женщин болт за две недели до восемнадцатилетия. Как-то рановато. – Я не предлагаю забить на женщин болт. Просто говорю, надо бросить эти подростковые обжималки. – А что мне еще остается? Я подросток, и я умею только обжиматься. – Можно подождать. – Чего? – Пока не встретишь кого-нибудь, кто тебе понравится. – Пока не встречу кого-нибудь, кто понравится! Ты шутишь, что ли? Этого еще лет сто ждать. До университета. – Если ты поступишь в университет. – Разумеется, блин, я поступлю в университет. Я же не совсем болван. – Кроме того, – изрек он, – обжималки – дерьмо. Они никому не нравятся. – Что? – Мне, по крайней мере, не нравились. Ничего интересного. – ЧТО? – Ну да. Скучно. – Ты о чем? Невероятно! Мне, наверное, мерещится. Все обжимаются. Не только подростки – все. В фильмах этим занимаются безостановочно. – Это не то. – Потому что притворство? – Нет – потому что это предварительные ласки. Или, во всяком случае, должны ими быть. Целоваться, обниматься – это предварительная игра. Это делается перед сексом. Чтобы возбудить друг друга. – Но... но... люди этим просто так занимаются. Взрослые то есть. Не обязательно же заниматься сексом, правда? – Не обязательно. Люди обычно занимаются, но это не обязательно. – О господи! Ты что, хочешь сказать, что у меня нет ни единого шанса пальцем женщину тронуть, если она заранее не подпишет контракт, в котором торжественно пообещает довести дело до полноценного траха? – Нет-нет-нет. Не мели ерунды. Я же не об этом. Сами по себе ласки с тем, кого любишь, очень приятны. Ласки и потом секс с тем, кого любишь, замечательны. Ласки и потом секс с тем, кого не любишь, – нормально. Ласки без секса с тем, кто тебе даже не нравится, по пьяни, в комнате, где полно людей, и притом ни ты, ни партнер не собираетесь раздеваться, – катастрофически омерзительное занятие, блин. – Черт! Поверить не могу. Что это такое? Ты же два месяца назад девственником был! – Я способный ученик. – Господи. Как ты?.. Где ты?.. Черт! Ты абсолютно прав! Какой я идиот. Блин. Что же мне теперь делать? Что же мне, черт возьми, теперь делать? – Не знаю. Что хочешь. – Блин! – Слушай, – сказал Барри, – может, сходим в эти выходные в кино или еще куда? – Правда? Ты правда хочешь? То есть... да? То есть да. Еще бы. Давай. – Ладно, успокойся. – Ладно. Да. На что ты хочешь пойти? – Вторая «Муха» только что вышла, – сказал он. – Не-е-ет. Ужасы – это не для меня. Больно скучно. Может, «Четыре приключения Рейнетт и Мирабель» [17] в «Эвримене»? – Господи, ты действительно гей. Глава девятнадцатая
Один парень по имени Пирс Уорд ставил всех в тупик. Аккуратно приглаженные волосы, вельветовые брюки, мягкий зеленый пиджак – мальчик из правильной частной школы. Но по неизвестной причине он семь лет варился в нашем культурном котле. Без сомнения, он был наименее популярным парнем в школе, но его это, похоже, ни капли не трогало. Видимо, всеобщее отвращение он считал доказательством своего превосходства. Так же он воспринимал и свою неспособность к спорту – будто слишком умен для чисто физического, и свои неудачи на уроках – будто слишком значителен, чтобы стараться быть умным. Создавалось впечатление, что с такой самоуверенностью его даже самый ошеломительный провал ни на секунду не заставит усомниться в себе. Словно имелась некая шкала достижений, настолько важная, что никто из нас и понятия о ней не имел, некая непостижимая для нас сфера, где он был звездой. Его персональное великолепие проявлялось, разумеется, в умении держать себя – искусство, о котором мы, евреи, не имели ни малейшего понятия. Когда он подал заявку в Кембридж, над ним все смеялись, но, видимо, Тринити-колледж что-то такое узнал о его секретных достижениях, и персонально для него снизил планку поступления, пообещав принять его не с тремя пятерками, а с четверкой и двумя тройками. Он с успехом поступил, а впоследствии добился огромного успеха, став президентом Кембриджского дискуссионного общества. Там его единогласно выбрали спикером за способность отстаивать свои аргументы под нескончаемым градом насмешек Сейчас он на пути к успешной политической карьере. |