Онлайн книга «Новенький»
|
– Да идите вы все в жопу! Отвалите от меня все. Это же вы голубые, так с чего это вы вдруг разделываете меня? Со мной-то все в порядке. – С нами тоже все в порядке, недоделок, – сказал Барри. – В порядке, дальше некуда, – ты трахаешь моего дребаного братца. Барри схватил меня за плечи и затряс, заорав мне в лицо: – ПОВЗРОСЛЕЙ уже, а? Ты когда-нибудь ВЫРАСТЕШЬ ИЛИ НЕТ? Потом оттолкнул меня и вылетел вон. Я упал на диван. Через некоторое время я заметил, что дрожу и все лицо у меня мокрое. Дэн попытался меня обнять, но я не дался. Глава сорок пятая
Мы уехали из коттеджа на следующее утро. После того как Дэн вышел в Кембридже, мы за всю дорогу до Лондона не проронили ни слова. Два дня я сидел дома, ничего не делал и пытался убедить себя, что всего этого не было. Как ни удивительно, благодаря валиумному воздействию дневного телевидения, мне это удалось. К середине третьего дня, правда, у меня в глазах все стало расплываться и пошли чудные сексуальные галлюцинации про Скуби-Ду [33] и Энн Даймонд [34] . Я успел выключить телик как раз вовремя, пока не наступила полная передоза. Не будь пульта, у меня бы это не получилось, и бог знает что бы случилось тогда. Зрение вскоре вернулось, а за ним – и воспоминание о том, что по моей вине от меня отвернулись лучший друг, брат и девушка. Я пытался вспомнить хоть кого-нибудь на планете, кому бы я нравился, но в голову не приходило никаких кандидатов, кроме Скуби-Ду и Энн Даймонд. Я чуть снова не включил телик, но пульт, к счастью, завалился между диванными подушками, так что ничего у меня не вышло. После пары батончиков «Марса» и нескольких чашек кофе я почувствовал, что вернулся к жизни, и решил позвонить Дэну в Кембридж и выяснить, нельзя ли все уладить. Я понимал, что единственный способ добиться прощения – сделать благородный жест, поэтому начал разговор с неотразимо униженного извинения, выложил всякие очевидные вещи про то, как я был потрясен и зол, и потому наговорил много такого, чего говорить не собирался. – Я понимаю, – ответил он. – Наверное, мы просто тебе неправильно сказали. Я не думал, что ты будешь так ревновать. Я чуть не начал спорить, но решил оставить как есть. Если он счастливее, думая, что я ревную, пусть думает и дальше. Кроме того, я никогда раньше не выказывал смирения и теперь порадовался, обнаружив, что оно, похоже, работает. – Пожалуйста, прости меня, – сказал я. – Ты не передо мной должен извиняться – я-то ладно. А вот Барри очень обижен. – Почему? – Ну... не считая Луизы, ты первый, кому он сказал. – И тебе. – Мне не пришлось говорить. – Тогда как ты узнал? – А ты как думаешь? – Да не знаю я. Потому и спрашиваю. – Я просто понял. Это было очевидно. – Что, прямо сразу? – Да. – Ты что, хочешь сказать, что пришел на эту вечеринку, взглянул на Барри, который больше года мой лучший друг, и тут же понял, что он гей? – Именно. – Фигня. – Это правда. – Фигня. – Честно. Это было очевидно. Думаю, мне понадобилась где-то минута, чтобы удостовериться. Но когда я с ним заговорил, тут-то все... – Что все? – Я понял. – Врешь. – Не вру, честное слово. – Правда? – Правда, честно. – Поразительно. У вас, народ, секретные коды, что ли? – Мы, народ? Есть ли у нас, народа, секретные коды? Если угодно, можешь именовать так. Это называется интуиция – концепция, гетеросексуальным мужчинам глубоко чуждая. – Чепуха – у меня есть интуиция. Я просто предпочел применять ее к женщинам. – Не смеши меня. Натуралы так мучаются, пытаясь понять самих себя, что понять других и не пытаются. – Представь себе, ты ошибаешься. У меня мощнейшая интуиция. – О, ну да. Вы с Луизой – просто телепаты. – Может, и телепаты. Что ты об этом знаешь? – Больше, чем ты думаешь. – Что – опять интуиция? – Нет, слухи. Еще надежнее. – Что она тебе сказала? Что ты слышал? – Слушай, ты вроде собирался прощения просить, а не выспрашивать у меня, какие унылые секретики твоего безнадежного романа мне известны. Ты, кажется, собирался спросить, расстроен ли Барри. – Ах да. – И – не хочешь спросить? – Я спрашиваю, черт возьми. Въедливости этой не надо только. – Он расстроен. – Черт. Злится? – Да, очень. – Правда? – Разумеется, правда. Какие тут шутки. Ты ухитрился в те две минуты до его ухода впихнуть все самое чудовищное, что только мог сказать. – Правда? – Может, хватит уже спрашивать? Я не вру. – Извини. – Ты его очень сильно обидел. – Да. – И ты должен извиниться. – Да. Ты прав. Я тут же позвонил Барри, но к телефону подошла Луиза, которая воспользовалась удобным случаем, чтобы поведать мне, как непростительно мое поведение, как я испорчен, и швырнула меня в трубке на рычаг. После этого со мной не разговаривал никто, даже мать Барри, – услышав мой голос, они все бросали трубку. Я позвонил Дэну и рассказал, что произошло, а он ответил, что мне следует подождать, пока Барри заговорит со мной сам, и тогда я перед ним извинюсь. Совет показался мне разумным. В целом у меня была отличная неделя. Превосходная подготовка к экзаменам. Больше всего меня нервировало то, что я больше расстраиваюсь из-за Барри, чем из-за Луизы. Я пытался заставить себя думать иначе, но ничего не вышло. Глава сорок шестая
Первый день в школе после пасхальных каникул был кошмарен. Утром я пришел на автобусную остановку и впервые после ссоры увидел Барри. Попытался извиниться, но он не захотел разговаривать. Не захотел даже стоять рядом. Когда я приблизился, он просто развернулся и отошел. |