Онлайн книга «А ты попробуй»
|
В конце концов, она доторговалась до пятнадцати рупий туда и двадцати обратно, оба раза считая это серьезной моральной победой. Скрючившись на сиденье за спиной у сопящего вонючего мужика, я сообразил, что она ждет благодарности за проделанную работу. – Лиз, ты молодец. – Спасибо. – Ты сберегла нам целых 15 пенсов. Почти по 8 пенсов на каждого. – Ты ведешь себя, как избалованный европеец. Не забывай, мы в Индии. – И что? – Здесь нужно торговаться. Это стиль жизни. – Фигня. Сунь им сразу на два пенни больше – и не надо будет торчать на солнцепеке и визжать как психованная мемсаибиха [6] ... – Дело не в деньгах, и ты это прекрасно понимаешь. – А в чем? – Неужели до тебя не доходит, что здесь только идиоты соглашаютя на первую цену. Люди будут смеяться тебе в спину. – Ну и что? Кого это колышет? – А если европейцы будут переплачивать за все вдвойне, они испортят себе репутацию. Это подает плохой пример. Мы выглядим избалованнее и богаче, чем мы есть на самом деле. – Но мы действительно богаты. Рупии – мусор. Можно заплатить вдвойне, и даже не почувствовать. – Не в этом дело. Мы подрываем их экономику. – Ага. Я понял. Как с теми нищими. Я думал, ты воспитываешь в себе жесткость и скупердяйство, а ты, оказывается, заботишься о местной экономике. – Мне осточертел твой вселенский сарказм, Дэйв. Я не воспитываю в себе ни жесткость, ни скупердяйство. Но я не позволю этим людям держать меня за идиотку. – Когда ты готова удавиться за двадцать пенсов, они тебя держат за очень умную. – Ох, отъебись. * * * Мы остановились на перекрестке, и двое детей-нищих принялись стучать в борта тележки, и тянуть внутрь сложенные ладошки. Лиз стала рыться в сумке, очевидно демонстрируя, что она отнюдь не скупердяйка. Мы с детьми с интересом наблюдали, как она колдует над кошельком, в котором красуется пачка банкнот в полдюйма толщиной. Глаза детей благоговейно округлились. – У меня нет мелочи. – сказала Лиз. Водитель, не двигаясь с места, нажал на газ. Лиз судорожно копалась в банкнотах, пытаясь найти бумажку помельче. – Дай им что-нибудь. – Я думал... – НЕ НАЧИНАЙ ОПЯТЬ, – злобно вскрикнула она. Ее запал был явно подорван пререканиями с рикшей. И отсутствием шляпы на голове. Водитель обернулся и прорычал детям что-то на хинди. Те, чувствуя близость денег, не обратили на него внимания. Пока я рылся в карманах, водитель продолжал орать на детей. Наконец я сунул монету в руку ребенку, но в это время тележка начала двигаться, и меня отбросило назад. Рука ударилась о борт, и монета упала на землю. Обернувшись, я смотрел, как дети стоят на коленях посреди улицы, а машины, гудя и грохоча, проезжают в нескольких сантиметрах от их голов. С уже приличного расстояния я видел, как к поискам присоединился еще один нищий, и как началась драка, когда мальчик подобрал, наконец, с земли монету. * * * Когда мы вернулись в отель, Джереми сидел на веранде и читал книгу. – Ну как? – спросил он. – Нормально, – ответил я. – Сколько вы заплатили за рикшу? – спросил он. Лиз встряла до того, как я успел открыть рот. – Пятнадцать. – И двадцать обратно, – сказал я. – Неплохо, – сказал Джереми, – немного тренировки, и все будет в порядке. – Что ты читаешь? – спросила Лиз. – Гиту, – сказал он, показывая нам обложку “Бхагавад-Гиты”. – О! – сказала Лиз. – Хорошая книжка? – спросил я. Он покровительственно на меня посмотрел. – “Хорошая книжка”? Эй, дружок, это Гита. Ты о Библии тоже спрашиваешь хорошая она или плохая? – Он пальцами нарисовал в воздухе кавычки. – Не знаю. Я ее ни разу не читал. Говорят, там интересные приколы. Он повернулся к Лиз, демонстративно адресуя свои комментарии ей, а не мне. – Это Книга. Она объясняет все, что нужно знать об Индии. Как вы вообще сюда попали, если не читали Гиту?. – А я думал, что Книга – это “Одинокая планета”. Неужели “Бхагавад-Гита” лучше. Там что, цены точнее? Они меня проигнорировали. – Дашь, когда дочитаешь? – спросила Лиз. Он усмехнулся. – “Бхагавад-Гиту” невозможно дочитать. Я перечитывал ее уже столько раз, что сбился со счета. На. – Он закрыл книгу и бросил ей. Лиз никогда не была хорошим вратарем, но умудрилась поймать книжку и посмотрела на дарителя несколько смущенно. Тот благодушно улыбнулся. – От меня, – сказал он. – Пусть это будет тебе первый подарок. В Индии. – Он положил руки за голову, откинулся на спинку и уставился в потолок. – Можешь, если тебя это смущает, подарить мне какую-нибудь из своих книжек. В результате в обмен на свою жеваную шестидесятистраничную “Бхагавад-Гиту” он получил новеньких, ни разу не читанных “Оскара и Люсинду” [7] . * * * – Теперь мы знаем, что делать, – сказала Лиз. – Что? – переспросил Джереми. – Мы решили изменить план. Здесь внизу слишком жарко, и скоро начнется муссон, так что мы поедем в горы. Мы подумали, что самое лучшее остановиться в Симле. – В Симле? – Как тебе эта идея? – Лиз, ты должна делать то, что подсказывает чувство. Я не могу говорить, что хорошо, а что плохо. – Я не понимаю. Что плохого в Симле? – Иди туда, куда ведет тебя чувство, Лиз. Для этого ты здесь. Здесь нет плохого и хорошего. – Я не это имела в виду. Я просто... – Просто иди. Ищи успокоения. – А ты не хочешь ... пойти с нами? НЕТ! Нет – только не это! Только не Джереми. Я этого не вынесу. – Я бы с радостью, – сказал он. Нееееет. – Но я не могу. – Почему? – спросила Лиз, – Я думала, ты можешь идти туда, куда ведет тебя чувство. – Если бы. Но я не могу. Я застрял здесь, и жду, когда придут деньги. – Ждешь, когда придут деньги? – переспросил я. – Ага. Мои все кончились. – Откуда же они должны придти? – спросил я. |