Онлайн книга «А ты попробуй»
|
О, Господи! Это была Лиз. Пусть в индийском наряде, но это определенно была она. Все та же напряженная и одновременно плавная походка. Я швырнул фрисби Умпту, сказал, что больше не играю, и долго смотрел, как она усаживается в дальнем углу зала. Я так и не понял, видела она меня или нет. После минутного раздумья, не обращая внимания на колотившееся сердце, я двинулся в ее сторону. Я старался дышать реже, чтобы спрятать волнение, но вместо этого вообще перестал дышать, отчего волнение целиком вылезло наружу. Подойдя ближе, я увидел, что сари дело не ограничилось, на лбу у нее красовалась темная точка. Что за блядство! – Привет! – Привет. Она презрительно усмехнулась и стала смотреть в сторону. Всего минуту назад, когда она появилась в зале совсем одна, мне стало ее жаль, но этого надменного взгляда оказалось достаточно, чтобы вспомнить, как сильно я ее ненавижу. Однако, я решил держаться по-дружески, поскольку это был лучший способ вывести ее из себя. – Тебя это не удивляет? – Что? – То, что мы встретились. – Вообще-то мы брали билеты на один и тот же самолет. Я бы не сказала, что это такая уж неожиданность. – Ааа, ну да. Совсем забыл. Она быстро на меня посмотрела и ничего не сказала. – Когда ты вошла, я подумал, что это какая-то альбиноска. – Очень остроумно. – А потом не поверил своим глазам. Что за маскарад? – Просто я приспособилась к индийскому климату и культуре. Для этого я сюда и ехала, если ты еще не понял. – Сдуреть можно. На Пикадилли [42] на тебя будут оглядываться. – Меня встречают родители. – Дома все равно придется переодеваться. – Смотря что понимать под домом. – Дом – это дом. Там, где живут твои папа с мамой. – Я не считаю его своим домом. Я переехала. – И где же тогда твой дом? – Там, где я захочу. – Значит, так и собираешься таскать на себе это сари? Она бросила на меня высокомерный взгляд. – Может я и привыкну снова к Англии, но сейчас мне трудно вспомнить, какая она. – Холодная. Сырая. – А ты все такой же нытик. – Это не нытье. Я рад, что возвращаюсь. Это было весело, но – знаешь – жить тоже нужно. Произнося эти слова, я чувствовал, что голова у меня идет кругом. Совершенно неожиданно до меня вдруг дошло, что я действительно возвращаюсь домой. Пройдет совсем немного времени, я влезу в железный ящик, и он доставит меня в Англию, в настоящую жизнь. Через две недели начнется университет. Придется работать – читать настоящие книги и писать. – Жить тоже нужно? Как это типично. Ты типичный европейский карьерист. – Да? А что же ты собираешься делать? Таскать весь этот хипповый хлам по Англии? Спустись на землю, эй. – Неужели ты совсем не изменился? За целых три месяца Индия не оставила на тебе ни малейшего следа. – Следа? Не оставила следа? Можешь мне поверить – это как попасть под машину. Я теперь совсем другой человек. – Да, конечно. – Да, конечно. – В чем же это выражается? – Я... ты знаешь, я вырос. Я был ребенком – теперь я ответственный взрослый человек. – Ты и раньше был слишком самоволен, Дэйв. Я не думаю, что лишняя самоуверенность пойдет тебе на пользу. – Самовольный и ответственный – разные вещи. Самовольными бывают дети, взрослые самостоятельные. – Значит ты теперь взрослый и ответственный, так? – Если тебе так хочется, да. Она закатилась от смеха. – А пошла ты! Какого хуя я вообще с тобой разговариваю? – Ты просто очаровашка. – Не смей так со мной обращаться, ты – снобливая сука. – Оох! Это теперь называется взрослый и ответственный? И она снова засмеялась. – Слушай – последи за собой, пожалуйста. Будешь продолжать в том же духе, я... боюсь, мне придется рассказать Джеймсу о вашей Внутренней Йоге. Смех оборвался. – Откуда ты знаешь? – От одной маленькой птички, которую я случайно поймал на пляже. Так вышло, что мы с ней прекрасно провели время. – Ты видел... – Я больше ничего тебе не скажу. Но мне все подробно изложили. – Слушай, Дэйв. Не забывай, пожалуйста, что ты потратил полгода на то, чтобы трахнуть девушку своего лучшего друга, так что не надо корчить из себя шантажиста. – Никто не корчит шантажиста. Я просто предлагаю нам обоим сделать над собой усилие и установить некое подобие цивилизованных отношений. Ни тебе, ни мне не понравится, чтобы весь Лондон чесал на эту тему языки. Она посмотрела на меня одним из своих проникающе-жестких дьявольских взглядов. – Я рассчитываю никогда больше тебя не видеть, – с этими словами она подняла с колен книгу и углубилась в чтение. Несколько секунд я смотрел, как она читает, пока до меня не дошло, что за Лиз, как обычно, осталось последнее слово. – Будем надеяться, – пробормотал я себе под нос и ретировался. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ:
ДЭЙВ-ПУТЕШЕСТВЕННИК Что-то очень нереальное.
Я рулил из Хитроу[43] до дома, и не мог отделаться от ощущения, что впервые попал в Лондон. Неужели бывают на свете такие чистые улицы, такой ровный асфальт, из животных – только ухоженные собачки на поводках, машины, которые ездят, словно в полицейском ролике о дорожных правилах. Никто не слоняется просто так – люди целенаправленно движутся туда, куда им нужно. И у каждого будто свой маленький панцирь, спрятанный за стеклами очков, под плащами или даже в торопливой походке. И почему-то очень смешными показались мне английские номерные знаки на машинах. Вообще все это больше походило на кукольный городок, чем на столицу государства. Что-то очень нереальное – как пародия на маленькую смешную глупую Англию. * * * Первым делом, войдя в дом, я выпил залпом стакан воды – прямо из-под крана. Какое блаженство! Мама спросила, что хочу на обед, и я пожелал стэйк с зеленой фасолью и молодой картошкой. Она тут же достала все, что нужно, из холодильника и взялась за стряпню, сказав, что точно знала заранее, чего мне захочется. Пока я ел, она забрасывала меня вопросами с такой скоростью, что я не успевал отвечать. Стоило мне начать какую-нибудь историю, как она через две фразы перебивала ее вопросами типа что я ел, где спал, как стирал одежду, и прочим нудным хламом, который не давал мне никакой возможности изложить, чем же в действительности было мое путешествие. Чем дольше я говорил, тем труднее становилось объяснять. Она попросту не понимала, о чем идет речь. Между ее и моим миром не осталось ни одной точки соприкосновения. Все равно, что объяснять медузе баскетбольные правила. |