Книга Все дело в отваге, страница 41 – Альберт Байкалов

– Загружу водителя, и поедем, – пояснил он.

– Зачем нам этот урод? – удивилась Катя.

– Надо хотя бы узнать, куда ехать, – ответил Данила. – Да и оставлять его в таком состоянии опасно. Мало ли.

* * *

Матвея несколько раз подбросило. Он зажмурился. Машина съехала с шоссе и затряслась по проселку. В багажнике, куда его уложили, валялись ключи, пахло выхлопными газами и маслом. Бандиты, видимо, не въезжали в город, а проехали с десяток километров по МКАД. Оно и понятно, с людьми в багажниках соваться ночью в столицу опасно. Потом была развязка. Его некоторое время будто кружило в пространстве. Даже стало подташнивать.

«Интересно, как там Марта? – подумал Матвей и тут же отругал себя: – Как? Идиот! Конечно, плохо! Наверняка то, что ей приходится сейчас переживать, ужасно… Зачем я втянул ее в это дело? Ведь была куча других способов выйти на этого Влада. Да и насчет видеонаблюдения в «Угоднике» дал маху. Неужели трудно было сразу догадаться, что в полукриминальном заведении с таким перечнем услуг все контролируется? Марта, наверное, сейчас клянет меня на чем свет стоит… И правильно. Нет, надо приложить максимум усилий, но вытащить ее из этой истории».

Машина сбавила ход, свернула влево и вновь затряслась по ямам. Матвей почувствовал, что это конец пути. Вот они остановились. Снова тронулись. Машина стала петлять по грунтовке. Тесное и спертое пространство багажника наполнилось пылью. Послышался скрип тормозов, и двигатель заглох. Хлопнули дверцы. Машина закачалась. Все ясно, приехали. Бандиты вышли наружу. До слуха Матвея донесся приглушенный разговор.

– До завтрашнего дня здесь посидят, – узнал он голос Димона.

– А дальше? – спросил Чапа.

– Форсаж с ними перетрет, потом скажет, что делать.

– Да и так ясно, – послышался незнакомый голос.

Наконец щелкнул замок, и крышка багажника открылась.

– Выходи! – раздался над головой голос.

Матвей увидел на фоне звездного неба силуэт и попытался сесть. Однако смог лишь приподняться на локте.

Тогда его схватили за руку и потянули. Браслеты на руках затянулись сильнее.

– Руки! – выдохнул он.

Кто-то схватил с другой стороны. Кораблева рванули из багажника. Больно ударившись коленями о его кромку, он рухнул на землю.

– Вы его раньше времени не калечьте, – предостерег Димон.

Матвея поставили на ноги. Он поморщился. Застоявшаяся кровь, вдруг хлынувшая по венам и сосудам, вызвала неприятные ощущения. Матвей огляделся. В скудном свете висевшей на столбе лампы он увидел недостроенный коттедж, сарай, кучу кирпичей и песка. Все это было обнесено деревянным забором, за которым виднелись крыши домов. В мансарде одного из них горел свет. Где-то работала сварка. Восточная часть неба была розовой. Было ясно: там Москва.

Неожиданно его повело в сторону. Он едва не упал. Но чья-то рука схватила его за локоть:

– Тише!

– Что ты делаешь?! – простонала где-то позади Марта.

Матвей обернулся. Ее вытащили из багажника и поставили на ноги. Однако она повалилась на землю. Двое бандитов подхватили ее под руки. Кто именно, разобрать было невозможно.

На плечо Матвея легла рука и с силой развернула в сторону дома.

– Вперед! – раздался голос Димона.

Спотыкаясь о строительный мусор, Матвей направился к входу в дом. Они поднялись по ступенькам и вошли в холл. Где-то на втором этаже горел свет. Пахло цементом и свежеструганым деревом. Его бесцеремонно повернули налево. Пройдя по коридорчику, вдоль стен которого лежали трубы, он оказался перед ведущей вниз лестницей.

– Не толкай! – раздался за спиной голос Марты. Ее вели следом.

По ступенькам они спустились в небольшое помещение, освещенное тусклым светом электрической лапочки. Она висела под потолком на скрюченном проводе. В углу стояло корыто с засохшим цементом и пара лопат.

Матвей оглянулся на своего провожатого. Это был Чапа.

– Иди! – отчего-то разозлился бандит и толкнул его в открытые настежь двери.

Кораблев вошел в комнатушку с единственным окошком под самым потолком. На нем была решетка. У стены слева валялся матрац. Рядом стояло ведро.

Следом втащили Марту.

– Ну что, голубки?! – Шедший за ней Димон потер ладони. – Это ваш номер. Располагайтесь.

С этими словами бандит махнул рукой Чапе:

– Пошли.

– Наручники сними, – спохватился Матвей.

– Не сниму, – покачал головой Димон. – Вдруг ты к даме приставать начнешь?

– Развяжите его! – неожиданно крикнула Марта.

– Какие мы строгие! – криво усмехнулся Димон. – Обойдется.

– Тогда хотя бы ослабь, – стараясь выглядеть невозмутимым, попросил Матвей. – Они затянулись, когда в машине ехал.

– Хорошо, – неожиданно согласился бандит и достал пистолет. – Чапа, перестегни его к трубе.

Матвея усадили на матрац, отстегнули от правой руки браслет и зацепили его к трубе отопления, идущей над полом.

– Ты теперь как троллейбус, – неожиданно усмехнулся Димон. – К параше будешь ходить по трубе, как по проводам.

– Да уж, – Матвей посмотрел на Марту, которую усадили рядом.

– Ну что? – Дождавшись, когда за бандитами закроется дверь, Кораблев посмотрел на девушку: – Втянул я тебя в историю…

Вид у нее был удручающий. Лицо выпачкано в грязи, в растрепанных волосах мусор и сухая трава. Элегантный брючный костюм превратился в тряпку.

– Ничего, – она грустно улыбнулась. – Бывает.

– А ты оптимистка, – повеселел Матвей. – Не страшно?

– С тобой – нет. – Она покачала головой и неожиданно чмокнула его в щеку.

– Это не гигиенично, – пошутил он.

– Мне плохо, – неожиданно призналась Марта. – Перед глазами круги плавают и тошнит.

– Скоро пройдет, – успокоил девушку Кораблев. – Нас, к счастью, не так долго везли. Да и машины нормальные. Хотя, если сейчас сюда войдет посторонний, задохнется от запаха выхлопных газов.

– Что они с нами сделают? – спросила она.

– Не знаю, – пожал плечами Матвей.

– Тебе не больно?

– Пока нет. Но надо эту штуку снять.

– Каким образом? – спросила Марта.

– Мне нужен гвоздик или кусочек жесткой проволоки.

– Где же ее взять? – Девушка оглядела комнату.

– Осмотри внимательно дверь, – посоветовал он. – Может, там что торчит?

Марта встала и подошла к дверям.

– Нет, – она покачала головой.

Матвей оглядел комнату. Провод, на котором висела лампочка, был небрежно закреплен под потолком и уходил между кирпичей в стену. Его бросили на время строительства. То, что надо.