Книга Гражданский спецназ, страница 29 – Альберт Байкалов

Усаживаясь за руль своего внедорожника, Лучок почувствовал себя немного неуютно. Боковым зрением он заметил, как Пасик и сидящий на заднем сиденье Витас многозначительно переглянулись.

«Витас – отмороженный до мозга костей, – мелькнула у Лучка нерадостная мысль. – Не накинул бы удавку по ходу дела или перо в бок не сунул».

Он понимал: с таким настроением ехать на дело – значит, заранее его наполовину завалить.

Нужно раз и навсегда положить этому конец. Он развернулся вполоборота на сиденье так, чтобы видеть двух своих пассажиров:

– Давайте сразу договоримся: кто чем-то недоволен, скажет сейчас. Не надо за моей спиной интрижки крутить.

– Интрижки, не интрижки, – заговорил Витас, – но мне лично в непонятках надоело быть.

Он провел рукой по своей бритой голове и, словно убедившись, что волосы еще не отросли, метнул на Лучка недовольный взгляд.

– Ты нам с утра одно задвигал, на деле все совсем не по-твоему выходит.

– Ты это о чем? – не понял Лучок, чувствуя, как решительность сменяется неуверенностью и беспокойством.

– Да все о том же, – заговорил Пасик. – По-твоему выходило так, будто Скорый с лепилой в бега подались?

Лучок кивнул головой:

– И сейчас так выходит. Не понимаю.

– А чо тут понимать? – Витас начал злиться, это чувствовалось по его голосу, из-за которого ему и дали кликуху известного исполнителя песен.

В возбужденном состоянии, говоря на повышенных тонах, он срывался на фальцет.

Витас посмотрел на Пасика, словно ища в этой груде мышц поддержки, затем снова перевел взгляд на Лучка:

– Скорый в ментовке позавчера был, а сейчас его уже в СИЗО перевели. Не улавливаю я что-то здесь никакой логики. Или Бобер мутит, или ты отсебятину порешь.

– Вот сейчас мы и едем разобраться с доктором в деталях, – усмехнулся Лучок. – А чтобы ты меня больше ни в чем не заподозрил, будешь сам с ним разговаривать. Мне, между прочим, тоже на некоторые вопросы хотелось бы получить ответы.

С этими словами он наконец завел машину, и они тронулись в путь.

Выехав из города, примерно на полпути до намеченной цели свернули на проселочную дорогу и, немного проехав по ней вдоль леса, остановились. Лучок вышел из машины и огляделся. Затем вопросительно посмотрел на своих попутчиков, которые последовали его примеру:

– Вроде здесь?

Пасик утвердительно кивнул головой:

– Ошибиться трудно. Граница поля и леса – на полпути к Обшаровке. Рядом высоковольтная линия. Короб сказал, похожих мест больше нет.

Перекурив, они установили другие номера на машину и принялись ждать Коробка и Жгута с вестями.

Уже совсем стемнело. Все реже проносились по шоссе автомобили, вырывая светом фар стоящие вдоль дороги деревья.

Лучок начал волноваться. Неужели он что-то напутал и Коробок ждет его в другом месте? Игорь посмотрел на Пасика. Подняв воротник легкой куртки, тот дремал, изредка хлопая на себе комаров, набившихся в салон. Витас молча курил, выпуская дым через едва приоткрытое окошко.

Неожиданно одна из проносившихся машин, притормозив, свернула с шоссе и направилась в их сторону.

Несмотря на то что марку машины невозможно было разобрать по свету фар, Лучок узнал «девятку» Коробка по звуку.

– В общем, так, – Жгут достал сложенный вчетверо тетрадный листок и, расправив его на капоте, осветил зажигалкой, – деревня большая. Дом, где остановился лепила, мы нашли быстро. У него дядька большое хозяйство держит, что-то вроде фермера. Живет недалеко от центра, – он ткнул пальцем в один из квадратиков, нарисованных шариковой ручкой: – Это магазин, а через один дом его фазенда. Найти его труда не составит. Там таких навороченных домов мало.

– Что за навороты? – не понял Лучок.

– Красный кирпич, два этажа. Забор бетонный. На крыше спутниковая антенна.

Витас присвистнул:

– Неплохо крестьяне живут.

– Он раньше ветеринаром работал, – уточнил Короб. – После того как колхоз развалился, свое хозяйство поднял.

– Он не крутой?

– Какой крутой?! – Жгут сплюнул. – Обычный работяга.

– Ладно, давай дальше, – поторопил его Лучок.

– Во дворе у него собаки, – вздохнул Жгут. – По-моему, две. Телефон есть. Это точно. В деревне и шериф местный живет.

– Участковый, что ли? – прищурился Лучок.

– Да, – подтвердил Короб, – он самый.

– Ерунда, – выдохнул Пасесеев. – Наверняка лох какой-нибудь.

– И еще, – Коробок внимательно посмотрел на Лучка, – у этого дяди дома целый арсенал охотничьих ружей. Мы с народом потихоньку пообщались, говорят, он заядлый охотник.

– Это дело осложняет, – кивнул Лузин. – Ну, ничего, прорвемся. Главное, собак успокоить.

– Нам с вами ехать? – поинтересовался Жгут.

– Сами справимся, – поморщился Лучок. – Вы уже там «засветились», поэтому давайте домой.

Узнав о том, что родственник Курмачова в прошлом был ветеринаром, он тут же придумал способ проникновения в дом.

Была уже глубокая ночь, когда Лучок остановил свою машину возле нужного двора. Открыв багажник, куда заранее положили свернутую куртку, которая в темноте отдаленно напоминала небольшое животное, он подошел к калитке и, оглядевшись, надавил кнопку звонка.

Во дворе загремели цепями и залаяли собаки. Вторя им, подхватили лай в соседних дворах. Лучок поежился. Что-то скрипнуло. Сквозь щели брызнул желтоватый свет электрической лампочки. Послышались шаркающие шаги, которые стихли совсем близко, по ту сторону калитки.

– Кто?

Заспанный и недовольный голос явно принадлежал мужчине в годах. Игорь облегченно вздохнул, догадавшись, что вышел дядя доктора.

– Мне сказали, здесь ветеринар живет, – стараясь скрыть возбуждение, пояснил Лучок.

– Опомнились, – проворчали из-за забора. – Я уже пять лет как не работаю.

– Какая разница, – заторопился Лучок. – Помочь же можете. Я не местный, на рыбалку сюда приехал и пса своего прихватил, а он лапой крючок поймал. Я заплачу.

Послышалась возня, и калитка открылась.

Вышел среднего роста человек, лица которого из-за темноты не было видно.

– Нужны мне больно ваши деньги. Где пес-то?

Лучок кивнул на «Ниву» с открытой задней дверцей.

– Сзади, в багажнике лежит.

– Что хоть за зверь? – поинтересовался мужчина, видимо, опасаясь подходить.

– Спаниель, – догадавшись, в чем дело, назвал Лучок самую безобидную из всех знакомых ему пород. – Да он не укусит.