Книга Инферно. Последние дни, страница 53 – Скотт Вестерфельд

Я могла сбежать. Я была так же быстра и сильна, как они, — в конце концов, могла одним ударом вдребезги расколотить дверь спальни. Ангелы были очень заняты — защищали тысячу свидетелей, ловили Астора Михаэлса, убивали монстра, которого я вызвала (хоп! — и пожалуйста). В этих условиях исчезнуть было проще простого.

Однако это означало бы бросить Моса и остальных, а мы теперь действительно стали группой. Я не могла допустить, чтобы их увезли без меня, ну и позволила ангелам уколоть себя их тупой иглой…

Очнулась я, когда мы пересекали реку в Нью-Джерси. Меня заперли в комнате, представляющей собой нечто среднее между дешевым отелем и психиатрической больницей. Заняться было нечем, только смотреть по ТВ, как мир распадается на части.

Вонючие ангелы.

— Мы заинтересованы в тебе, Минерва.

— Правда, Кэл? — Я захлопала ресницами. Он был симпатичный — в милой, хотя и скучной манере — и говорил с клевым акцентом южанина. Не такой аппетитный, как Мосси, конечно, но мне нравилось, как Кэл краснеет, когда с ним кокетничаешь. — Тогда почему бы вам не выпустить меня отсюда? Вряд ли я опасна, в конце концов.

Он сощурился. Кэл не носил солнцезащитных очков — в отличие от других ангелов. Конечно, все они были инфицированы и оставались в здравом уме только благодаря своим таблеткам. У них здесь своя крупная фабрика по производству этих таблеток. Никаких черепов или распятий на стенах — все по науке.

Однако Кэл был другой. Он не нуждался в таблетках и пах очень похоже на Астора Михаэлса. Оба выродки от природы.

— Мы не можем тебя отпустить, потому что не понимаем, что ты собой представляешь, — сказала подружка Кэла.

Я бросила на нее сердитый взгляд. Ее звали Ласи, и это она всадила иглу в шею Мосси.

— Но я исцелилась. Это же видно невооруженным глазом.

Они пытались «кормить» и меня своими вонючими ангельскими таблетками, но я отказалась. Сейчас мне хватало одного чеснока.

Кэл поскреб голову.

— Да, ты уже рассказывала нам об этой женщине с ее эзотерикой. Мы проверяем ее.

— Будьте поласковее с Лус, — предупредила я. — Она многое умеет.

— Мы тоже многое умеем, — сказал он.

Ласи повела себя как настоящая командирша — руки в боки, голос решительный и громкий.

— Мы здесь уже не одно столетие, излечили столько инфернов, сколько Лус и не снилось. Ей, может, и известно несколько народных средств, но Дозор все это уже давно перевел на научную основу.

— Научную, говоришь? — Я провела пальцем по шее, и Кэл тут же задергался, — Тогда кто я такая?

Ласи нахмурилась.

— Ты — нечто странное, причудливое.

— Мы уже какое-то время наблюдали за Астором Михаэлсом, — сказал Кэл. — Нам было известно, что он распространяет паразита, но вся эта история с пением… Она застала нас врасплох.

Я не стала распространяться, насколько меня застал врасплох червь. Я всегда чувствовала, как он грохочет, когда мы играем, но никогда не думала, что он нанесет визит.

Даже легкий гул заставлял меня сейчас нервничать. Вонючие подземные монстры.

— Почему бы вам не расспросить об этом самого Астора Михаэлса?

— Он понимает не больше нас, — ответила Ласи. — Он просто продюсер звукозаписи, старающийся найти очередное явление века. Он обладает иммунитетом к худшим проявлениям воздействия паразита, но это случается чаще, чем ты думаешь.

— Я сам носитель.

Кэл улыбнулся с оттенком гордости. Он уже приходил ко мне и рассказывал, что обладает естественным иммунитетом и что еще до кризиса стал таким всем из себя крутым охотником на вампиров. Теперь он работал на службу, называющуюся Ночной Дозор, которой руководил кто-то, называемый Ночной Мэр. Жуть!

Я снова захлопала ресницами.

— Значит, ты способен на такие же трюки, как Астор Михаэле, Кэл? Ты такой же плохой?

— Нет. — Он сглотнул; Ласи бросила на него взгляд. — Ну, не в таком масштабе и никогда намеренно…

— Ты инфицировал ее?

Я кивнула на Ласи. Сквозь прутья решетки на моем окне я однажды видела, как они целовались.

— Нет, — ответил он сдавленно. — Это сделал мой кот.

— Твой кот? — Я удивленно уставилась на него. — Коты на это способны?

— Животные семейства кошачьих — главные переносчики инфекции. Паразит столетиями прятался в популяции живущих глубоко под землей крыс, и только черви выгнали их на поверхность…

Пока явно чокнутый на паразитах Кэл продолжал свою лекцию, что ему нравилось делать, я вспоминала то, что было до начала моей болезни. Когда на улицах разразился кризис санитарии, Зомби начал все больше времени пропадать снаружи. И каждую ночь он возвращался домой и спал у меня на груди, дыша кошачьим кормом мне в лицо.

Значит, вот как я заразилась? От Зомби?

Значит, Марк не был таким уж грязным подонком. Не он заразил меня; я передала эту гадость ему…

— Боже мой… — прошептала я. Интересно, где Зомби сейчас? Я всегда оставляла окно открытым, чтобы он мог прошвырнуться к своим маленьким друзьям, но, судя по ТВ, в Манхэттене сейчас очень скверно. Весь остров блокирован службой национальной безопасности, типа, они таким образом рассчитывали помешать паразиту распространяться.

Кал объяснил мне, насколько умен паразит: он делает инфицированных людей сексуально озабоченными и голодными, подталкивает их кусаться — все, что угодно, лишь бы распространять свои споры, — заставляет презирать все, что прежде они любили. Вот почему я выкинула Марка, и своих кукол, и свою музыку; вот почему Мос расколошматил «Стратокастер». Проклятие — так это называет Кэл — подталкивает зараженных людей убегать из дома в соседний город, потом в следующий…

Понадобится совсем немного времени, чтобы эта штука распространилась на весь мир.

Сейчас во многих больших городах полномасштабные беспорядки, по улицам бегают жаждущие крови маньяки, делая мерзкие вещи, — и не все они инфицированы, можно уверенно сказать. Школы закрываются, дороги забиты беженцами, и президент продолжает разражаться речами, призывая всех молиться.

Истинная правда.

Однако в новостях никогда не говорилось о запасах кошачьей еды; по крайней мере, я такого не видела. Так что теперь ест Зомби? Он вроде как не возражал против птиц и мышеи, но потом его всегда ими рвало.

— Вообще-то, — заговорила Ласи, заметив, что я не слушаю, — нас на самом деле не интересует, как ты заболела или как твоя приятельница-знахарка исцелила тебя. Все дело в твоих песнях.

Я улыбнулась.

— Они заставляют землю громыхать. Хочешь, спою одну для вас?