Книга Ярость on-line, страница 99 – Александр Романовский

— По большому счету, тебе известно больше. Ты с ним встречался.

Курт нахмурился. Что же, он зря пришел?

Очевидно, у Ковбоя еще меньше причин рассказывать о себе, чем у Тарана. Люди, заключающие контракт на убийство, как правило, не особо общительны.

Однако Волк качнул пулеметным стволом. Потому что не знал, что теперь делать.

— Конечно, ты можешь убить меня, — кивнул «дилер киллеров», — Я рассказал все, что знал. На мне много грехов. Но против тебя я никогда ничего не имел.

«А вот это не важно», — подумал Курт.

Конечно, он мог убить. Просто нажать на спусковой крючок. Просто, как всегда. Здесь, в этом месте, все началось. Курт не хотел оставлять мостов за спиной.

Нужно расставить все точки над «i».

Более того, нужно прикончить этого ублюдка, покуда он не причинил еще кому-нибудь зла. Ведь наверняка возьмется за старое, будет подставлять, убивать…

Но… Волк не чувствовал, что имеет право выносить и исполнять такие приговоры. Он убивал слишком часто. Теперь, когда решение зависело всецело от него, Курт не знал, что ему делать. Хью творил много зла, и все-таки сохранение жизни показалось «штатному киллеру» чем-то сродни откровению.

Безволосый выжидающе смотрел на визитера. Он молил о милосердии, тогда как глаза его твердили иное. На мгновение в них промелькнула жгучая ненависть. А еще — нечто сродни требованию: «Ну, давай, ублюдок, жми!» Казалось, Хью хотел умереть. И это тоже было похоже на правду. Действительно, зачем жить?

Что осталось?

Именно это Курта убедило. Он опустил оружие. Смерть несла освобождение.

Развернувшись, Волк направился к двери.

Безволосый был не просто озадачен. Он был практически взбешен… «Стой! Ублюдок! Куда собрался?» Вот о чем вопили глаза. Но Курт не останавливался.

Стоявшая на столе лампа отбрасывала свет на противоположную стену. Ту, что тянулась справа от Курта. Поэтому первой он увидел тень — узкую, стремительную; она оканчивалась чем-то прямым. Грянул выстрел. Волк обернулся, чтобы проверить, попал ли в цель. Стрелять наобум у него никогда особенно не получалось. Примерно шесть выстрелов из десяти. Но на сей раз удалось.

Кожаная безрукавка Хью, его любимая одежда, осталась цела. Зато в груди, посреди солнечного сплетения, возникла аккуратная дырочка. Из нее показалась тонкая красная струйка. Захрипев, безволосый рухнул на стол.

Правая рука сжимала никелированный пистолет.

Указательный палец лежал на спусковом крючке. А предохранитель — не снят.

Курт с ненавистью уставился в лысый затылок. Верно, он сделал Хью одолжение.

Отвернувшись, Курт вышел из кабинета. Не оглядываясь. Кое о чем вспомнив, достал телефон. Включил. И тут же, не успел аппарат войти в Сеть, поступил звонок — вибрация, безумное мигание. От неожиданности Курт едва не разжал пальцы. С отвращением уставился на мерзкую вещицу.

Звонил Череп.

— Эй, почему отключался?

— Был занят.

— Ладно, позже расскажешь. Выяснил что-то?

— Нет. Он не знает.

— М-да. — Глава Ордена рассмеялся. — Ну, волчонок, что бы ты без меня делал?

Волк знал что, но предпочел промолчать. Кроме того, тон гангстера его насторожил.

— В чем, собственно, дело?

— Наш приятель нашелся! Я знал, что это случится — рано или поздно. Пущенный нами слух, будто мы выплатим награду любому, кто его сдаст, наконец то сработал! Голубчик в Клоповнике, на старом мель комбинате. Его видели в окрестностях несколько раз.

Отбирал еду и все такое прочее. Знаешь, где это?

— Да.

Он вдавил «ОК», но отключать телефон не стал.

Стало быть, старый мелькомбинат. Курт точно не знал, где это, но догадывался. В любом случае — недалеко… Считанные минуты бега по крышам.

Только… Определенные сомнения внушала последовательность. Случайность? Совпадение? Или Череп с самого начала знал, где скрывается Таран, но сказал лишь тогда, когда Курт свел счеты с «подрядчиком»? Или на Хэнка действительно «настучали» считаные минуты назад? Новости в Клоповнике и вправду распространялись со скоростью мысли. То, что Хью впал в немилость к Ордену, раскрыл свое местонахождение и вот-вот отойдет к праотцам, не осталось незамеченным. Кто-то наверняка сообразил, что на этом можно сыграть. Кто-то, посвященный в тайну Тарана (пусть даже случайно). Если Хью нашли, он с минуты на минуту расколется — при условии, что ему что-то известно, — и Тарана накроют… Так отчего пропадать-то награде?

Совпадение? Мнимое?

Курт стремительным шагом двинулся к выходу. Он не считал, что Хэнк мог сменить дислокацию. Его убежище наверняка тщательно подобрано. Запаникуй он, выйди наружу — и неминуемо угодит в ловушку. Как ночная ящерица, выползшая в пустыню знойным полднем. Какое-то иное укрытие на девяносто процентов уступало бы предыдущему. Таран стал бы уязвимым. Его отыщут быстрее (не исключено, в процессе «переселения»). Найти адекватную замену не так-то легко. Поэтому безволосый затаился в своей норе и ждет…

Курт знал, как мыслит его недавний тюремщик.

Подняв телефон, Волк вызвал предпоследний из входящих номеров. Гудки.

Три, пять, семь. Нет ответа.

Что-то случилось: Курт это чувствовал. С другой стороны, что могло случиться? Вероятно, Череп связался с подчиненными и дал команду перебраться к мелькомбинату (собственно, это «штатный киллер» и собирался уточнить). Соглядатай не мог ответить, не считал нужным либо получил соответствующие инструкции.

Как бы там ни было, время поджимало. Курт намеревался расплатиться по счетам в течение единственной ночи. Убить прошлое; стереть из памяти позор и страдания, оставив лишь бесплотные призраки. К ним Волк уже привык.

Он вышел на улицу. Чтобы пройти в проем, ему пришлось нагнуться. Ночная тьма и прохлада сомкнулись вокруг, заключили, словно радушные хозяева, в объятия. Курт подождал, пока глаза не привыкнут к смене освещения.

Он едва успел сделать несколько шагов, как навстречу выдвинулась какая-то тень. Приземистая, широкая. Вышла из тьмы, отделилась от мрака.

Курт не верил собственным глазам.

Таран.

Волк не верил, однако лапы сами собой подняли оружие, навели на безволосого. В руках у того были мечи — гладиусы. Не деревянная бутафория, а стальное оружие. С клинков капала темная жидкость. Еще два меча висели в ножнах.

Итого — четыре. Зачем столько?

Курт знал, что получит объяснение позже. В любом случае, Хэнк пришел не с миром. Вот оно, безмолвие соглядатаев — стоит перед Куртом. Объяснение тишины. «Штатный киллер» почувствовал гнев. Те парни не виновны.

Они оказались в неподходящем месте в неподходящий час. Вот вся их вина. А злиться следовало на себя — выйди Волк немного раньше, и этого не случилось бы.