Онлайн книга «Алмазы Джека Потрошителя»
|
– Замолчите. – Достаточно свой, чтобы не отказать ему в мелкой услуге. – Док, вы… Я коснулся лезвия. Из моих инструментов. – Достаточно ли оно остро, чтобы я не испытал боли? К другим жертвам ты был милосерден, Абберлин. За что ты убил первую? Связана ли эта смерть с твоими кошмарами? Странными представлениями о смерти? Кем ты себя возомнил? Избранным? Языческим жрецом? Меня разрывали противоречивые чувства: жалость к Абберлину и голод. – Или ты убил ее, чтобы спрятать тайну? Какую, Абберлин? Чего тебя лишили в Лакхнау? Тела? Разума? Души? Он ударил, к счастью, не ножом. Но и кулаки у инспектора оказались железными. Я упал на колени и сжался, не столько боясь, что избиение продолжится, сколько желая представиться испуганным. – Тяжело слушать правду? Ты изрезал девушке лицо. Все думают, что погибла девица Келли, но… ты знаешь правду. Да, Абберлин? – Вставайте. Поднимался я медленно, стараясь не делать резких движений и вообще двигаться так, будто бы испытываю страшную боль. – Вы не умеете притворяться, док. Я не настолько сильно вас ударил. – Растягиваешь удовольствие? – Док, вы что, и вправду думаете, будто я поверю? Я точно знаю, что я делал. И чего не делал. Я не убивал ни Энни Чэпмен, ни остальных. И уж точно не трогал Келли. Ее вовсе не должно было быть там. Я дал ей достаточно, чтобы найти ночлег. Она пожадничала. Жадность наказуема, но это не моя вина. Ах, до чего же трогательна эта сцена. И жаль, что не будет свидетелей нашему разговору. – Значит, Кэтти жива? Это хорошо. Ты не представляешь, как я рад… – Док, я же вас убью. Он верит в то, что говорит. А я так нет. Абберлин слишком медлит, и промедление не на пользу инспектору. – Убьешь. Ты ведь убийца. Ты видел саму Смерть и слезы ее хранил. А теперь отпустил на волю. Сам купил домик для Кэтти? И камни, надо думать, ей отдал. Хороший куш для маленькой шлюшки. Верно, она и не мечтала о подобном, когда связывалась с тобой. Ты не найдешь ее, Абберлин. Так к чему все? Садись. Выпьем. Я не собираюсь бежать. Устал, знаешь ли. И нож убери… к чему тебе нож? Я говорил особым, мягким голосом, который использовал в беседах с пациентом. Абберлин забыл, что он – мой пациент. Я сам вырезал это знание из его памяти, как вырезал подробности наших встреч в таверне. Серебряные часы и цепочка. Смотрите в центр. Не отвлекайтесь. Вы видите серебряный круг, маятник, внимательно следите за ним. Звуки блекнут. Запахи уходят. Вас больше нет, инспектор. Даже если вы уверены в обратном. Кабинет. Стол. Двое мужчин, сидящих друг напротив друга. Спермацетовые свечи в банках. Бутылка. Два стакана. Со стороны это выглядит дружеской встречей, пусть и неурочной. Но ты знаешь правду, Абберлин. – Ты заплатил бедной девушке… верю… ты выбрал ее. Почему? Средний рост. Телосложение. Длинные рыжие волосы… такие же рыжие, как у Кэтти. Бедняжка узнает о смерти подруги? Или вы сговорились? Не она ли подсказала тебе выход? Ты хочешь ответить собеседнику, лучше всего – ударом. Но твои руки больше не подчиняются тебе. Поэтому ты молчишь. Его веселит подобное упрямство. И пока веселье длится – ты жив. – Нет. Кэтти – наивная милашка, которой несказанно повезло. Между Сциллой и Харибдой… уцелев. Пока уцелев, мой дорогой друг. Я постараюсь отыскать ее. Пей. Ты мечешься. Воешь. Подчиняешься. Пальцы касаются стакана. Поднимают – тяжести ты не ощущаешь, как и того, что вообще держишь этот стакан в руке. Подносишь к губам. Глотаешь. Что в стакане? Яд? Виски? Вода? Тебе ли не все равно, Абберлин. Ты проиграл. – Так когда ты понял? Отвечай. – Ты пришел ко мне. Ты лгал. Про Джона Смита. – Говорить получается короткими фразами. – Тогда тебе пришла в голову идея проверить… спрятать Кэтти, чтобы только я знал, где ее искать. И в тот же вечер перепрятать, подсунув бедолажку Мэри. Ты сволочь, Абберлин. – Да. – Ты закрыл окошко? А почему вообще не остановил? – Не успел. – Жаль… нет, на самом деле мне жаль. Все ведь могло сложиться иначе. Я и вправду привязался к тебе. И помогал искренне. А то, что будет сейчас, – это вынужденное. Надеюсь, ты понимаешь? – Да. – В таком случае осталось последнее. Где Кэтти? – Нет. – Я не хочу тебя мучить. И это правда. Наверное. Ты закрываешь глаза. Боль приходит изнутри. Она отвоевывает тело из небытия и разъедает невидимые путы. У тебя появляется надежда, но она исчезает быстро. Боли слишком много. – Скажи, – просит тот, которого ты считал другом. – И я освобожу тебя. – Нет. Тело горит. Город горит. Рыжее пламя скачет по белым костям домов, вгрызается в ребра крыш и, напуганное громом артиллерии, взлетает к самому небу. Беги, Абберлин. Тебя ждут. Она стоит у окна, глядя на умирающий Лакхнау. – Я вернулся, – говоришь ты ей. – Я принес тебе… вот, забери. В твоих руках те самые алмазы, которые ты не сумел сберечь. Кэтти… Джон… Джон и Кэтти… Абберлину ничего не надо. Пусть эти двое будут свободны. – Будь по-твоему. – Женщина в белом бьет тебя по ладони, и алмазы летят на узорчатый пол. – А ты останешься со мной. – Да. Ты свободен. Смерть обнимает тебя, и белые одеяния становятся красными. – Кэтти? – Ты берешь ее за руку, касаясь губами пальцев. – Кэтти… Запоздало вспоминаешь, что в Индии красное надевают невесты. И смеешься. – Идем, – говорит она. – Куда? – К морю. Разве ты забыл? Нас ведь ждет море. И какая разница, что это море – огня? Тело инспектора Абберлина найдут на углу Бак-Роуд. Вскрытие покажет множественные внутренние кровоизлияния. Однако полиция, целиком сосредоточенная на убийстве Мэри Келли, не обратит внимания на эту, пусть и странную, но все же естественную, по общему убеждению, смерть. В конце концов, Абберлина недолюбливали. |