Онлайн книга «Рубиновое сердце богини»
|
– Фантазируем дальше? – И, не дожидаясь моего согласия, Дамиан продолжил: – Допустим, камень передавался в семье по наследству. Когда же крестоносцы осадили Иерусалим, наш ростовщик не смог убежать из города или не захотел, может, надеялся, что Иерусалим выстоит, или не слишком волновался из-за смены власти, в конце концов, древний город много раз переходил из рук в руки. – Рыцари разграбили Иерусалим? – Какая война без грабежа, храмы, скорее всего, разграбления избежали – святыни, как-никак, а вот простым гражданам пришлось нелегко. – Ростовщика убили? – Вероятно. Хотя он вполне мог и откупиться, например камнем. Так рубин попал к крестоносцу. – А тот вспомнил о существовании дочери и поручил другу отвезти камень на родину. В смысле, на родину рыцаря. – Я понял, – Дамиан улыбнулся, – так камень попал в Европу. – Дальше я не очень поняла, но мне показалось, что рыцаря убили, кого-то казнили, а рубином украсили крест. – Рыцарь-крестоносец Жан де Вим стал жертвой грабителей, которые буквально через несколько часов наткнулись на вооруженный отряд. Разбойников казнили, а чудесный камень «подарили» церкви. Необычная форма была расценена как своеобразное знамение. Камнем украсили золотой крест, который стал главной реликвией монастыря раскаявшейся Магдалины. В монастыре рубин пролежал почти пятьсот лет. Достоверно известно о четырех попытках вынести крест, но каждый раз беглянку удавалось поймать. Пятая же попытка увенчалась успехом. В июле 1613 года шестнадцатилетняя послушница Антуанетта-Мария де Ги, воспользовавшись тем, что разыгравшаяся накануне побега буря разрушила часть стены, дала деру. Согласно монастырским записям, девица была одержима дьяволом, слышала голоса, избегала молитв и всячески нарушала устав, не остановилась она и перед убийством – утром монахиня, охранявшая реликвию, была найдена мертвой. Беглянку искали, но безуспешно. – Они хотели запереть ее, замуровать в башне. – Я не находила слов, чтобы описать тот ужас, отчаяние и желание жить. Это были чужие чувства, чужие воспоминания, но в то же время я воспринимала их как свои собственные. – О Башне Отшельника я слышал. Своеобразный приют для особо благочестивых монахинь, которые желали остаться наедине с богом. Дверь в келью замуровывали, дабы суета мира не отвлекала святых женщин от мыслей о возвышенном, только я читал, что все эти религиозные подвиги совершались добровольно. – Они думали, что девушка одержима… А святая, та, которая жила в башне, болела и могла умереть. Монастырь же славился своим благочестием, и Башня Отшельника не должна была опустеть. Она очень боялась, а голос приказал убить. – Слушай, Машка, ты со своими снами знаешь гораздо больше, чем все исследователи, вместе взятые. – Думаешь, у меня крыша поехала? – Да нет, не похоже. В мире много есть вещей, которые нашим мудрецам не по зубам, или как там у Шекспира было? – Похоже! Главное, смысл понятен. – Мы одновременно расхохотались. – Знаешь, Пигалица… – Не знаю, – от смеха на глазах выступили слезы, и я испугалась, что сейчас разревусь. Почему? Но ведь смеюсь же, хотя причин для смеха нет, так почему бы и не поплакать, когда причин для слез выше крыши. – Я где-то читал, будто когда кто-то долгое время находится в состоянии постоянного стресса, то чувство страха постепенно притупляется, зато человек начинает чаще смеяться. В качестве компенсации. – Значит, это компенсация? – Вроде того. Дальше слушать будешь? – Буду. – Как ни странно, судьба девушки известна. В 1625 году в ворота монастыря постучала нищенка, она потребовала встречи с матерью настоятельницей, которой пожелала исповедаться. Настоятельница к этому времени была уже другая, но историю побега знала. Так вот, нищенка призналась в совершенных грехах, раскаялась и попросила прощения. История вышла поучительная и в силу этой поучительности вошла в местные хроники. Беглянка стала проституткой, не думаю, что она сама хотела сделать подобную карьеру, но мир жесток. Крест у нее отобрали и заставили работать, угрожая сдать инквизиции. За десять лет девушка успела излечиться от голосов в голове, состариться, заболеть дурной болезнью, а еще какой-то солдат в припадке ярости изрезал бедняжке лицо, после чего заработки упали, а бывшая послушница вынуждена была сменить профессию – из проститутки она переквалифицировалась в нищенку, а вот умирать пришла в родной монастырь. И, кстати, умерла на следующее же утро после покаяния. – Грустно. – Очень грустно, – согласился Пыляев. – Крест же объявился не где-нибудь, а в Речи Посполитой. – Где? – Речь Посполитая, Машуль, это такое государство было, располагалось на территории современной Польши, Украины, Беларуси, и, если мне не изменяет память, там частично еще Литва была и Латвия. – А куда оно делось? – Распалось. Точнее, разделили. В общем и целом, Речь Посполитая интересует нас как место действия. Некий шляхтич пан Задуменский после визита во Францию сделал своей жене царский подарок – золотой крест, украшенный жемчугом, мелкими бриллиантами и крупным рубином, ограненным в форме сердца. Жена пана Задуменского была дамой набожной и подарку обрадовалась. Крест был освящен и занял подобающее место в семейной часовне. А потом случилась Северная война. – Это когда? – История никогда не была моим коньком. Да и не было у меня коньков, такая уж я неудачная, учиться не любила, вот теперь сижу и думаю, когда ж эта Северная война имела место быть и кто с кем воевал. Йорки с Ланкастерами? Нет, это, кажется, Столетняя война и в Англии. Русско-турецкую еще помню и Русско-японскую, ну и мировые, естественно, Первую и Вторую. Пыляев, заметив мои затруднения, соизволил прояснить вопрос: – Начало восемнадцатого века, 1700—1721 годы, воевали русские со шведами. Царь Петр I и Карл XII, насчет порядкового номера могу ошибаться, но шведского короля точно Карлом звали. – А Речь… Речь… – Речь Посполитая? – Да, она тут при чем? – Ну, сначала король Речи Посполитой Август выступил на стороне Петра, но начало военной кампании складывалось не в пользу русских, которые долго не могли оправиться после поражения под Нарвой. Шведский король начал широкомасштабное наступление, и через шесть лет Август вынужден был подписать мир, практически он признал свое поражение. Сама понимаешь, Петра подобное поведение союзника не обрадовало. Кампания длилась двадцать один год, и столько же времени кровь лилась на землях Речи Посполитой. К регулярным войскам прибавь местную шляхту, которая отличалась буйным нравом и с возмущением отвергала всякие попытки навести порядок, народное ополчение, партизан, дезертиров, разбойников, в общем, всех тех, для кого война – дом родной. Имение Задуменских было разграблено в первые же годы, драгоценный крест бесследно исчез, поэтому можно сделать вывод, что грабители камни вынули, а золото расплавили. Жаль, вещь, конечно, была красивая – я видел рисунки. – Димка снова задымил, уже третья сигарета, непорядок. |