Книга Где распростерся мрак…, страница 61 – Майкл Ридпат

И сейчас им владел пастор Хруни.

На утренней планерке Балдур в упор не видел Магнуса.

Инспектор увлекся сбором улик против Томаса Хаконарссона. Во-первых, не нашлось ни одного свидетеля, который подтвердил бы, что видел возращение Томаса тем вечером: хоть в пять часов, хоть значительно позже. Далее, на кроссовках, которые, по словам Хаконарссона, он носил в тот день, имелись грязные разводы, хотя сам владелец утверждал, будто промочил ноги в прошлую субботу, когда угодил в какую-то лужу. Так что теперь лаборатория занималась скрупулезными анализами, в том числе сравнением материала носков с волокнами, обнаруженными на даче профессора.

Сам же Томас потребовал себе адвоката и упорно держался своей легенды, отказываясь признавать вопиющие несообразности и более чем очевидные факты.

На протяжении всего совещания Балдур ни разу не обратился к Магнусу напрямую, не выразил замечаний, да и вообще не дал никакого поручения. За всем этим наблюдал Торкетл Хольм.

Ну и пусть катится куда подальше этот Балдур…

У Магнуса болела голова. Прошлой ночью он принял далеко не одну порцию пива, хотя и постарался не особо налегать на «прицепы». Сегодня он страдал не столько от похмелья, сколько от ощущения собственной тупости, и этого оказалось более чем достаточно, чтобы привести сержанта в раздраженное и обиженное состояние.

Что ж, Балдур может и подождать. Магнус расскажет ему про отца Томаса не сейчас, а попозже. Когда сам переговорит с пастором.

Лоренс Фелдман сидел на заднем сиденье черного «мерседеса»-внедорожника и разглядывал комплекс Литла-Хройн. Машина стояла на парковке у выхода из тюрьмы, которая в общем-то не производила слишком мрачного впечатления: белые утилитарные строения за двумя рядами колючей проволоки. Зато ландшафт казался донельзя угрюмым: голая, бурая равнина, тянущаяся к северу до самых гор, и свинцовый простор Атлантики к югу. Хорошо еще, по эту сторону перевала облачность не застила солнце.

Часовая поездка из Рейкьявика выдалась увлекательной, потому что машина словно поднималась к тучам, пересекая лавовые поля. Фелдману пришло в голову, что с таким же успехом он мог бы находиться в Средиземье, где-то на краю Мордора, вотчины Темного Властелина Саурона. Здесь не было ни травы, ни иной зелени — или по крайней мере зелени в привычном, «домашнем» смысле. Скалы и валуны поросли странными лишайниками и мхами — где ядовито-изумрудного оттенка, где серо-зеленого цвета с оранжевыми проплешинами. Горные склоны, усыпанные снежными лоскутами, тянулись в набрякшее небо. Вдоль обочины из-под земли тянулись струйки пара.

Мордор. Где распростерся мрак.

Круто спикировав, на столб ограды в каком-то футе от машины уселась крупная черная птица. Разинув клюв, она что-то укоризненно каркнула и, наклонив голову набок, одним глазом уставилась на Фелдмана. Ворон. Надо же, тварь какая. Аж мурашки бегут.

Фелдман решил ждать в машине, пока Кристьян Гилфассон ходит за Гимли. Картинки тюремной жизни, засевшие в памяти благодаря рыжему полицейскому с безупречным американским произношением, до сих пор вызывали дрожь.

Из ближайшего здания вышел какой-то мужчина. Крупный, ростом под два метра, с длинными светлыми волосами и могучей грудью. На нем был синий комбинезон, и направлялся он прямиком в сторону «мерседеса». Надо полагать, один из тех нищих пастухов-извращенцев, о которых ходило столько слухов. Фелдман потянулся к кнопке управления дверными замками и с облегчением услышал сочные щелчки сработавших электрозапоров. Великан в комбинезоне заметил сидевшего во внедорожнике Лоренса, кивнул, приветственно помахал рукой и забрался в соседний пикап.

Наконец из тюрьмы показался лощеный адвокат в деловой «тройке», а вслед за ним и пузатый мужчина в синем тренировочном костюме. Фелдман протянул руку, разблокировал дверь и распахнул ее.

— Гимли!

Покряхтывая, толстяк плюхнулся рядом на сиденье.

— Как поживаете? — буркнул он.

Лоренс впервые увидел Гимли во плоти, хотя и считал, что заочно знает его прекрасно. Фелдмана захлестнули эмоции. Он неловко растопырил руки и потянулся обнять Джабба.

Гимли и не шелохнулся.

— Эй, полегче, приятель, — сказал он с ярко выраженным йоркширским акцентом.

Фелдман немедленно отпрянул в сторону.

— Ну как оно было-то? — спросил он. — В этой… в камере… Трудно там?

— Да нормально. Все вроде съедобное. Но вот телик в этой стране — отстой.

— И как себя вели другие заключенные? Они вас не обижали?

— А чего им меня обижать? — пожал плечами Гимли. — Я сам по себе, они сами по себе. Я с ними даже не разговаривал.

— Очень мудрое решение, — одобрил Фелдман. Он пытливо посмотрел на англичанина: может, соврал? Впрочем, легко понять человека, который не хочет упоминать пикантные подробности пережитого тюремного заключения.

Гимли смущенно заерзал под пристальным взглядом Фелдмана.

— Спасибо за помощь, Лоренс. С Кристьяном и всем остальным…

— Не стоит благодарности. И зовите меня Исилдур. А я вас — Гимли.

Толстяк полуобернулся к Фелдману, вздернул бровь, затем пожал плечами:

— Что ж, давайте… Как вы понимаете, я ничего им не рассказывал. Только возникает впечатление, что они о многом догадались сами, например, про сагу и даже кольцо. Но я тут ни при чем.

— Ну конечно! — торопливо поддакнул Фелдман, остро чувствуя вину, что столь многое разболтал полиции, хотя и находился под гораздо меньшим прессингом.

Кристьян завел мотор и вырулил с территории тюремного комплекса, после чего взял курс на Рейкьявик. Лоренс с облегчением перевел дух. Он искоса взглянул на своего компаньона. Джабб оказался выше, чем думалось; из-за прозвища Фелдман и впрямь воспринимал его как гнома. С другой стороны, плотным телосложением этот Гимли действительно напоминал своего тезку из Средиземья.

— А вы знаете, может, мы и потеряли шанс на «Сагу о Гекуре», но вот заполучить кольцо нам вполне по силам, — сказал Лоренс. — Хотите мне помочь?

— После всего произошедшего?

— Ну конечно, я пойму, если вы откажетесь, — пожал плечами Фелдман. — Но если все-таки его найдем, то можем и поделиться друг с другом. Как бы совместное владение. Семьдесят пять на двадцать пять.

— В каком смысле?

— Я про время. Вы будете владеть кольцом двадцать пять процентов времени. По три месяца каждый год.

Гимли уставился в окно, на бурую равнину.

— Пожалуй, я столько пережил, что неплохо было бы что-то с этого поиметь, — согласился он.

— Значит, договорились? — Фелдман выставил ладонь.

Гимли обменялся с ним рукопожатием.

— Ладно, с чего начнем?

— Агнар вам что-нибудь говорил, где надо искать кольцо?