Книга Биржевой дьявол, страница 33 – Майкл Ридпат

— Смотри сам: они сейчас подешевели на два пункта. Почему бы не прикупить еще? У Bloomfield Weiss?

— Ты уверен?

— Абсолютно уверен. Я же тебе сказал, у Рикарду все под контролем.

В итоге Фрюэр решил купить еще двадцать миллионов у Bloomfield Weiss.

Но прежде он отправил нам полученный им факс. Я пошел к аппарату и принес факс Джейми. Аналитическая записка была написана каким-то доктором наук. Ученый муж жонглировал трехэтажными формулами, доказывая, что метод, которым все пользовались при оценке доходности аргентинских дисконтных облигаций, никуда не годился. В его доказательствах я, естественно, ни черта не понял. Но было понятно одно: Bloomfield Weiss пытается нас нагреть.

— Полная хрень, — сказал Джейми.

— Ты что-нибудь понял?

— Конечно, нет. Но в этом-то вся и фишка. Пошли к боссу.

Босс говорил по телефону, но, увидев выражение лица Джейми и то, как он держал факс, положил трубку. К нам подошел взмыленный Педру. Это был явно не лучший его день.

— И что у вас? — спросил Рикарду.

Джейми вручил ему факс.

— Carajo, [2] — пробормотал Рикарду, быстро пробежав его глазами и передав Педру. После чего обратился ко мне: — Сделай копию для Шарлотты. Нужно, чтобы ее люди подготовили ответ. Чтобы остановить потоп, нужны какие-то приемлемые цифры.

Я молча кивнул, но остался стоять на месте. Мне очень хотелось услышать, что же собирается делать босс. Он не стал меня торопить.

— Так. Значит, Bloomfield Weiss из кожи вон лезет, чтобы нас поиметь, — сказал Рикарду. — Они затопили рынок нашими облигациями и вдобавок навешали лапши на уши своим клиентам, чтобы те тоже бросились продавать. Они действительно намерены сломать нам хребет. А капиталов у них в десять раз больше нашего. Почем сейчас идут диско?

— Шестьдесят шесть с половиной к шестидесяти семи.

— И сколько их у нас, на восемьсот пятьдесят миллионов?

— Восемьсот пятьдесят шесть.

Ситуация становилась неуправляемой. Мы закупили облигаций на сотни миллионов, а Bloomfield Weiss выбрасывала на рынок все новые и новые порции. Цена катилась вниз. Это означало, что продавцов было гораздо больше, чем покупателей. И еще это означало, что Bloomfield Weiss берет верх.

А силенок у них было достаточно. Имея в десять раз больше капиталов, они могли позволить себе позицию гораздо большего масштаба, чем Dekker. Мы не могли вечно покупать и покупать диско. Но Bloomfield Weiss могла сколь угодно долго их продавать.

Впервые за день Рикарду выглядел озабоченным всерьез. Он хмурился и без конца крутил кольцо на пальце. Подозвав трейдеров, он рассказал о сложившейся ситуации.

— Мы не можем позволить им выиграть схватку, — сказал он. — Зрителей слишком много. Весь мир сейчас видит, что происходит. Потому-то в Bloomfield Weiss и обнародовали информацию. Они хотят, чтобы все знали: эта драка между ними и нами. Облигации обязаны подняться.

— А мы не можем продолжать покупать? — спросил Дейв.

Рикарду покачал головой.

— Мы и так исчерпали свой лимит. Кое-что можно провести через Dekker Trust, но долго удерживать такую позицию мы не в состоянии. Если мы все-таки решим продолжать покупку, то должны быть уверены, что это сработает.

Джейми объяснил мне, что биржевые контролеры установили лимиты на максимальный размер любой позиции в облигациях. Dekker научился обходить эти лимиты, но сейчас Рикарду не был склонен зарываться еще дальше.

— Бессмыслица какая-то, — сказал Дейв. — Эмиссия была на четыре миллиарда долларов, а мы знаем, что три миллиарда из них находятся на тех счетах, где их никогда не станут продавать. Значит, облигаций остается на один миллиард, и большинство из них уже у нас. Откуда же Bloomfield Weiss берет те, что выбрасываются на рынок?

— Значит, продают без покрытия, — сказал Педру. — Если бы у них действительно было такое количество облигаций, я бы об этом знал.

— Берут в долг, — сказал Рикарду. — Интересно, у кого.

Воцарилось молчание. Bloomfield Weiss затопил рынок облигациями, которых не имел. Педру предположил, что облигации продаются без покрытия. Это означает продавать бумаги, заняв их у какого-нибудь доброжелательно настроенного держателя. Конечно, если такой дружественный держатель потребует свои облигации назад, Bloomfield Weiss придется выкупать их на рынке. Сейчас они играли на то, что цена будет падать, и они смогут снять хорошие пенки. А заодно, если удастся, выдавить Dekker с рынка.

На кону стояли не просто пятнадцать-двадцать миллионов долларов, хотя это и очень серьезные деньги. Ставка была куда выше: будущее Dekker Ward в Латинской Америке.

Мой мозг заработал в лихорадочном темпе. За последние несколько дней я прочитал кое-какие рыночные журналы периода 1992 года, когда Аргентина вела переговоры по плану Брейди. Я концентрировался в основном на появлении дисконтов.

— Это может быть Торговый банк США, — хрипло произнес я.

Все повернулись ко мне. Я откашлялся.

— Торговый банк США. В 1992 году ему принадлежала львиная доля аргентинских банковских долгов. Во время переговоров по плану Брейди американцы настояли, чтобы принадлежащие им долги были конвертированы в дисконты. По каким-то причинам они предпочли именно этот тип облигаций. Возможно, эти бумаги в банке и по сей день.

Все молчали. Рикарду внимательно смотрел на меня.

— Карлус! Иди-ка сюда.

Убеда оторвался от бумаг и заспешил к нам.

— Торговый банк США, если не ошибаюсь, уже давно пытается вклиниться в наш рынок. Так?

— Да. Доверия к ним, однако, нет. За прошлый год они получили только два контракта.

— Как они отнесутся к тому, чтобы стать одним из лид-менеджеров в крупнейшем контракте года?

— С восторгом и без вопросов.

— Надеюсь, что ты прав, — мрачно сказал Рикарду и снял трубку.

Я отошел, чтобы наконец сделать Шарлотте копию факса из Bloomfield Weiss. Просмотрев документ, она уверенно заявила, что это чушь собачья и что у нее есть крутой физик-ядерщик, способный это доказать. Я вернулся в центр зала. Все трейдеры притихли и напряглись, ожидая развязки. Фрюэр и Алежу звонили снова, чтобы попытаться понять, что происходит. Джейми мастерски ушел от прямых ответов. На Педру обрушивались все новые порции облигаций. Остальные старались залечь на дно и как можно меньше шевелиться.

Рикарду пришлось сделать несколько звонков. Педру пока удерживал цену на шестидесяти шести, но нас это больно било по карману.

Наконец в шесть часов Рикарду положил трубку и хлопнул в ладоши. В зале воцарилась мертвая тишина. Все телефонные разговоры оборвались разом.