Книга Реальность на продажу, страница 66 – Майкл Ридпат

Когда мы вернулись домой, я приготовил ужин, и сейчас мы, попивая вино, болтали с ней о том о сем. Карен тщательно избегала говорить о «Фэрсистемс», за что я ей был весьма признателен. Однако теперь я сам хотел обсудить с ней сложившееся в компании положение.

— По-моему, «Фэрсистемс» идет к банкротству, — признался я.

— Если цена ее акций упала до трех долларов, дела плохи, — согласилась Карен.

— Ну, полагаю, на рынке еще не знают, насколько они в действительности плохи. Последнее падение акций было вызвано шумихой насчет того, что виртуальная реальность убивает людей. Это само по себе неприятно. Но еще неприятнее то, что мы потеряли крупнейшего заказчика.

Я изложил ей подробности нашей встречи с Дженсоном и все, что знал сам о проекте «Платформа». Рассказал и об угрозах Дуги.

— Ты ни в чем не виноват, — выслушав меня, с сочувствием заметила Карен.

— Только я и виноват! — возразил я с такой запальчивостью, что Карен испуганно отпрянула. — Извини. Но ведь я тебя подвел. Это же я вас всех подвел!

— Глупость какая! Ты же ничего не мог поделать. И где твоя знаменитая непредубежденность, беспристрастность и независимость? Ты поддаешься эмоциям.

— А как же иначе? Это ведь компания моего брата, в конце концов!

— Ну ладно, хорошо, успокойся, — увещевающим тоном проговорила Карен. — Марк, я понимаю, как много значит для тебя «Фэрсистемс». Ты старался изо всех сил. Больше ты ничего сделать не можешь. Да и никто другой тоже. Смотри правде в глаза — эта сделка принесла тебе убытки. Что ж, надо уметь проигрывать. И постараться спасти хоть что-нибудь, пока еще есть время.

Ее слова, полные здравого смысла и рассудительности, были как яркий луч, пробивающийся сквозь сгустившиеся надо мной черные тучи тревог и отчаяния.

— На сколько вам хватит наличности? — спросила Карен.

— На месяц, не больше.

— Значит, можно еще успеть продать компанию. Ты упоминал о каком-то покупателе. Продай «Фэрсистемс» и забудь о ней навсегда. Забудь этого своего психа Дуги. Возвращайся в Лондон.

Я задумался над тем, что она сказала. Сейчас компанию на плаву может удержать только чудо. Если доведем дело до банкротства, никто ничего не выгадает. А вот если продадим, то по крайней мере сотрудники не останутся без работы, да и созданная Ричардом технология не пропадет втуне. Отцу такое решение может оказаться не по душе, Рейчел тоже. Но другого выхода нет.

— Ты права, — с облегчением вздохнул я. — Все, компанию я продаю.

* * *

Мы уже довольно давно не ласкали друг друга. Я страшно соскучился по Карен. И все-таки этой ночью у нас опять получилось не очень. Из-за меня? Из-за нее? Я терялся в догадках.

— Я что-нибудь не так сделал? — набравшись духу, спросил я Карен.

— Да что ты, милый! Ты был просто великолепен, — успокоила она меня.

Озадаченный, я повернулся на бок и приказал себе спать.

* * *

Удивительно, но как только я принял решение продать компанию, в голове у меня все сразу встало на свои места. Нет, я по-прежнему очень переживал. Я не справился. Меня мучила совесть из-за того, что я предаю Ричарда, желавшего, чтобы «Фэрсистемс» оставалась самостоятельной. И отца я подвел.

Я также потерпел сокрушительный провал в попытках прояснить обстоятельства гибели Ричарда. Меня не покидала уверенность, что его смерть каким-то образом связана с «Фэрсистемс», однако дальше смутных догадок дело не шло. Да и как мне докопаться до истины, если это и полусотне полицейских Файфа оказалось не по силам?

Карен права. Я попал в тяжелое положение и ничего не могу поделать, чтобы его изменить. Надо смириться с убытками, выйти из этого бизнеса и искать другие возможности.

Единственное, что мне во всем этом по-настоящему претило, так это то, что Дуги мог вообразить, будто он нагнал на меня такого страху, что я решил сбежать. Но это во мне говорит самолюбие. А если честно, то век бы мне эту чертову псину больше не видеть!

В воскресенье вечером я позвонил Соренсону и сообщил ему о своем решении. Когда я рассказал об отказе Дженсона выплатить нам аванс, он, естественно, понял, что положение безвыходное. Меня в происшедшем он, судя по всему, не винил и полностью поддержал мое предложение продать компанию. Пообещал переговорить с отцом, который и перезвонил мне уже через полчаса.

— Только что говорил с Уолтером, — сказал отец.

— Очень жаль, папа, но компанию придется продать.

— Понимаю, — тяжело вздохнул он. — Ужасно…

Тягостное молчание.

— Уолтер уверяет, что ты тут ни при чем. Спасибо, что старался помочь.

— Ну, о чем ты говоришь, папа.

Его слова, вероятно, должны были служить утешением, но меня не покидало ощущение, что я его крепко подвел. И, к величайшей моей досаде, меня это мучило.

* * *

Я с удовольствием окунулся в знакомую шумную суету операционного зала в «Харрисон бразерс». В радостном предвкушении направился к своему столу. Согласно данным на конец недели, операция, которую мы с Эдом начали в прошлом месяце, начала наконец оправдывать мои ожидания.

— Привет, Эд, — поздоровался я с ним, включая свои мониторы и выводя на них сведения о рынке государственных облигаций США.

Эд в это время говорил по телефону и в ответ только помахал мне рукой.

А я был прав! Разница в доходности двух- и десятилетних государственных облигаций США сократилась с 1,40 до 1,28 процента. Я мысленно произвел кое-какие расчеты. Прибыль на вложенную нами в них сотню миллионов долларов составила чуть ли не миллион. Неплохо, совсем неплохо!

— Эй, ты только посмотри! — позвал я Эда, который уже положил трубку. — Красиво сработано, а?

Он смущенно заморгал и принялся чесать в затылке. Ого, здесь что-то не так. Я пристально посмотрел ему в глаза.

— Надеюсь, у нас с этой сделкой все в порядке? — уже охваченный недобрыми предчувствиями, осторожно поинтересовался я.

— Не совсем, — потупился Эд.

— Как это понимать?

— Я ее закрыл на прошлой неделе.

— Вот оно что… И сколько на ней заработал?

Эд заерзал в кресле. У него, похоже, начался невыносимый зуд между лопатками, и он, сморщив лицо в болезненную гримасу, весь ушел в попытки дотянуться рукой до этого места.

— Скорее, понимаешь ли, не заработал, а вроде как слегка потерял, — промямлил он наконец. — Двести сорок тысяч убытка, если точно. Пару дней какой-то крупный клиент продавал десятилетние, покупал трехлетние. Рынок маленько тряхнуло, тенденция наметилась для нас невыгодная, вот я и вышел из игры. А рынок тут же вернулся к прежним позициям.

Я не верил своим ушам. Я ведь ясно инструктировал Эда продолжать операцию. Как же он умудрился потерять такие деньжищи? Какой же я глупец, что доверился этому болвану!