Онлайн книга «Брат, мсти за любовь»
|
А в кабаки они могут любые заглядывать. Сколько надо, столько и будут. Финансы позволяют… Они сели в машину. За рулем Штурм. Ему водочку пить не полагается. Никому сейчас не нужны проблемы с ментами. — Э-эх, хорошо, — удобно устраиваясь на мягком сиденье «Мерседеса», протянул Кубометр. И глянул в окно. И снова увидел ту самую монашку. Она стояла у обочины дороги, лицом к тротуару. Милостыню собирает… Очень аппетитная монашка… — Я ее хочу! — ткнул в нее пальцем Кубометр. Он принял на грудь приличную дозу хорошей водочки. И сейчас его тянуло на подвиги. — Да она даже в машину не сядет, — покачал головой Таракан. — Монашка, типа, святая… — А вот я хочу проверить, святая она или нет… Если целка — то святая. Если нет — то так себе, одни понты… — Не трогал бы ты ее… — Слушай, Таракан, ты пацан конкретный. Ты моя опора… Только не надо меня учить, ладно? — Да я тебя не учу… — Ну тогда цыц… Сейчас мы операцию провернем… Или забыл, как девок раньше смывали?.. — Да нет, все помню… Таракан свое дело знал хорошо. И Штурм умел останавливать машину впритык к жертве. И сейчас не облажался. Дверца «мерса» открылась беззвучно. Таракан вытянул руки-грабли, чуть вышел из машины и схватил монашку. Та даже и понять ничего не успела, как оказалась в салоне. Таракан зажал ей рот, захлопнул дверцу. И перетянул ее через себя, усадил на освободившееся место между собой и Кубометром. Монашка мычала, дергалась, пыталась освободиться. Но ничто уже не могло помочь ей. У Таракана ведь не руки — тиски. — Это ограбление, мадам! — прикалываясь, сообщил Кубометр. И вырвал из рук монашки ее коробку. — Так, посмотрим, что там у нас! Он сбил днище, и ему на колени посыпались какие-то монетки. И бумажек хватало… Именно бумажек. Разве сто-, тысячерублевки — это деньги? — Дерьмо! — брезгливо поморщился Кубометр и словно какую-то заразу сгреб с себя и монеты, и бумажки. Монашка уже перестала биться как курица, которой отрубили голову. Утихла. Типа, смирилась. Таракан даже руку с ее рта убрал. — Это не дерьмо, — тихо сказала она. — Это лепта… — Какая еще на хрен лепта? — Женщина пришла в храм к богу, — спокойным, увещевающим голосом начала она. — И у нее было всего две монетки. Лепта — это очень мелкая монетка. Но она отдала их все. Она отдала богу все, что у нее было. Господь наш Иисус Христос сказал, что никто не дал больше, чем она… — Слушай, ты чо мне тут туфту какую-то втираешь? — Ты нераскаявшийся грешник. Душа твоя черна. Покайся, впусти господа нашего в свою заблудшую душу… — Вот поет, вот поет… Заткнись, поняла? — Как скажешь. Я замолчу. Но ты не волен надо мной… — Волен. Еще как волен! Вот вдую тебе по самые яйца, узнаешь тогда, волен я или нет… Монашка стала белой как мел, задрожала. А потом вдруг успокоилась. — Значит, господь наш хочет узнать силу моего смирения, — себе под нос пробормотала она. Но Кубометр услышал ее. — Вот-вот, смирись… И получай удовольствие… Они приехали в загородный дом. Кубометр велел Штурму отвести монашку в комнату с решетками — была такая. И крепко запереть ее. Можно было бы и в подвал ее сунуть, к Антоше и Эльдарчику. Но там не на чем будет ее иметь. А в комнатушке той хоть кровать есть. Кубометр отправился к себе. Комната его самая большая в доме. Но грязная, неухоженная, паутина в углах. И не мебель тут, а насмешка. Хорошо, Тонька здесь. А куда же он без нее. Она для него как походный чемодан… Тонька стояла у окна. В брючном костюме за штуку баксов, деловая. Духами от нее французскими пахнет. — Что, все успокоиться не можешь? — не оборачиваясь к нему, спросила она. — Не понял, ты это чего? — нахмурился Кубометр. — Ну ладно, я понимаю, у тебя хрен вместо мозгов, на баб тебя тянет. Трахал ты своих сучек-фотомоделек. Ну и трахал бы. Они сами того хотели… На монашку чего позарился? Совсем с ума сошел, да?.. — Эй, вы чо, сговорились? — Кто это вы? — Ну, Таракан мне тут втирал. Теперь ты… — Так нельзя трогать монашку. Это же святое… — Да болт я клал на все эти святости… — Вот-вот, свой вонючий болт ты на все это и кладешь! — Заткнись, а? Тонька развернулась к нему. Впилась в него злым взглядом. — Я тебе не шлюха, понял?.. Ты не смеешь со мной так разговаривать!.. — Еще как смею!.. Совсем оборзела баба. Нюх потеряла. Как же такую не поучить?.. Кубометр подошел к ней. Гадко улыбнулся. И с силой ударил ладонью по лицу. Она потеряла равновесие, отлетела к стене, растянулась на полу. Он снова подошел к ней, занес для удара ногу. Но передумал. Нагнулся, схватил ее за волосы и принялся тягать по полу. Тонька визжала, сыпала проклятиями, но он ее не слышал. Он слышал только себя. — Ты никто! Ты тварь! Ты просто половая тряпка! — рычал он. — Хочу, полы тобой протираю. Хочу… Он остановился, наступил на Тоньку ногой. Задумался. И его губы изогнулись в демонической улыбке. — А захочу, на толпу отдам. Пусть пацаны тебя на круг пустят… Тьфу! Кубометр плюнул на растоптанную и униженную Тоньку и вышел из комнаты. Он мог прямо сейчас наказать ее. Натравить на нее пацанов, те с радостью отымеют ее сразу во все щели. Хотя, стоп! Штурм ее родной брат. Еще залупнется. А на счету сейчас каждый боец. Ладно, хрен с ней, с этой сучкой. Надо чисто монашкой заняться. Уж больно сильно его к ней тянет. Аж зубы сводит… Вместе с монашкой в комнате находился Штурм. Здоровенный парень, всегда такой деловой. Бывало, возникал не по теме, понты кидал. Но в принципе пацан ничего. И в деле проверенный. Сейчас он охранял монашку. Для него, для своего босса, стерег… — Все, ты мне не нужен. — Кубометр показал ему на дверь. Выматывайся, мол. — Что ты хочешь с ней сделать? — неожиданно борзо спросил Штурм. — Как что? — осклабился Кубометр. — Трахнуть… А ты чо, что-то имеешь против? — Имею!.. — отрезал Штурм. От такой наглости у Кубометра в голове застучало. — Чо ты сказал?! Бешенство волнами накатывало на него. И с каждым мгновением волны становились все выше, все шире… — Что слышал, то и сказал!.. Ты ее не тронешь! И Штурм демонстративно загородил монашку своей широкой грудью. А та и рада. Как же, защитничек нашелся… |