Книга Брат, вспомни все!, страница 30 – Владимир Колычев

Все-таки не внял Евгений его совету, сообщил своему покровителю о разговоре с ним. И сделал это немедля. Павел Сергеевич также не заставил себя долго ждать. И, как итог, его бойцы уже в подвале и ищут Никиту.

Надо уходить. Но в студии Лелька. Он не может оставить ее. Никита двинулся вперед, но снова остановился. До входа в подвал оставалось метров десять.

Он вдруг почувствовал, что сзади к нему кто-то подкрался. Но было уже поздно. Что-то твердое уперлось под левую лопатку. И над ухом прогрохотал чей-то бас:

— Ну чего встал, козляра!.. Двигай вперед, шевели поршнями!..

Деваться некуда. Пришлось идти вперед.

В студии его ждали. Павел Сергеевич собственной персоной. С ним четыре крепко сбитых молодца. Еще двое позади Никиты. А еще Евгений Батькович. Довольный, как жираф. Как же, потеха намечается…

Павел Сергеевич сидел в кресле в дальнем углу съемочного павильона. По обе стороны от него по два бойца. Чуть в стороне порнорежиссер. И Лелька.

В чем мать родила она лежала на траходроме. А там ни покрывала, ни хотя бы простыни, чтобы скрыть наготу.

Никиту ввели в комнату. Все оживились. Авторитет ткнул в него пальцем, пренебрежительно сморщился.

— Этот, что ли? — спросил он у Евгения.

— Он, он…

— Да это козел, которого мы тогда отмудохали, — послышалось сзади.

Значит, Никиту держал под прицелом один из трех уродов, которые Лельку контракт заставили подписать. Не этот ли по яйцам его ударил?

А главный урод вот он, в кресле.

— Этот, что ли, видеть меня хотел? — еще больше скривился авторитет.

— Он, он, — поддакивал режиссер.

— Ты, мандовошка хренова! Кто ты такой, чтобы на меня буром переть? Кто ты вообще такой? Никита молчал. А что он мог сказать?

— Ты чо, совсем борзой, да? — продолжал куражиться Павел Сергеевич. — Ты на кого бочку катишь, козел вафельный?.. Из-за какой-то сучки на меня прыгнуть хотел… Да я тебя, мудила, с дерьмом смешаю!..

Авторитет остановился. Как будто набрал дыхание, чтобы продолжить. И спросил у Евгения:

— Так он что, советовал меня по кругу пустить?

— Да-да! Мне даже неудобно говорить об этом…

— Зато мне удобно… Совсем отморозился, выродок. Меня вместо Лельки под мужиков пустить… Ты хоть знаешь, что за такие базары бывает?.. Да ты у меня сейчас сам толпу обслужишь. Я тебя, петушара конченый, научу, как девкой быть… Вареник, давай на контакт этого вафлера!..

Вареник — это «браток», который стоял позади Никиты, мозолил ему спину стволом. И Вареник этот убрал «пушку», двумя руками толкнул Никиту на кровать. К Лельке.

— Они сейчас нас в паре обслужат! — гоготнул кто-то.

— А чо, им это за праздник! — подхватил Вареник.

Опускаясь на кровать, Никита зацепил его взглядом. Точно, как раз тот самый урод. Это он ударил Никиту сначала по кокам, затем в живот, а в завершение головой в переносицу. «Браток» явно уверен в себе. Думает, одной левой управится с Никитой. Даже «пушку» за пояс брюк сунул. Вроде как ненужная сейчас вещь.

— Ну чо, придурок? — прогрохотал «браток», который стоял рядом с Вареником. — Давай, скидавай штаны, булки кажи…

И этот без «пушки». Где-то под курткой «ствол» спрятан. Или вообще нет его. Зато у Вареника вот он, на виду. Только руку протяни. Но сначала ногу.

— Да без проблем! — кивнул Никита. И резко вскинулся с кровати. Выбросил ногу вперед. И с силой врезал Варенику в пах. Тот даже боли почувствовать не успел, а Никита уже выдернул у него из-за пояса «ствол».

— А-а! — заорал Вареник.

Никита враз успокоил его. Головой в переносицу. Оказывается, он тоже умеет так бить.

Вареник падал на пол, а телохранители Павла Сергеевича тянули руки к своим пистолетам. Самого быстрого из них Никита опередил на какие-то доли секунды.

Он развернулся лицом к авторитету, наставил на него «ствол».

— «Стволы» на пол! Руки в гору! — крикнул он всем. — Мордой к стене!..

«Братки» повиновались. Никто из них не хотел, чтобы их босс угодил под раздачу. Пока они опускали оружие на пол, Никита еще ближе подобрался к Павлу Сергеевичу, приставил ствол к его животу. Свободной рукой обхватил его за шею, с силой сжал ее. И начал поднимать его с кресла, закрываясь им как щитом.

— Отпусти! — захрипел авторитет.

И очень страшное лицо сделал. Будто Никита должен был сейчас испугаться, отпустить его, бросить пистолет, а вдобавок еще пасть перед ним ниц. Только все его потуги не более чем хорошая мина при плохой игре.

— Ну да, размечтался… — пробормотал себе под нос Никита. И громко, всем: — Руки на затылок, лицом к стене!..

Он дождался, когда «братки» выстроятся вдоль стены спиной к нему. И глянул на Лельку:

— А ты чего расселась?

— Мне тоже к стене? — испуганно спросила она.

— «Стволы» собери.

Лелька закивала. Она спорхнула с постели, трясущимися руками собрала с полу все оружие. Все пять пистолетов как дрова сложила на полусогнутых руках.

— Давай, забирай все. Дуй одеваться. И бегом в машину…

Она снова кивнула и вышла вон из комнаты. Правда, по пути выронила один пистолет, но подобрала снова.

И Никита вышел вслед за ней вместе с Павлом Сергеевичем. А потом призвал к ноге режиссера.

— Где ключ от зала? — строго спросил он.

— Да у меня, — белый, как снег, пролепетал тот.

Никита велел ему запереть дверь. Когда это было сделано, забрал у него ключ. А напоследок рубанул его рукоятью пистолета по шее. Бородач отключился и распластался на грязном полу, перегородил своим телом дверь. «Вместо бревна будет», — решил Никита.

Вместе с заложником он двинулся к выходу из студии.

Тот уже не трепыхался. И не разговаривал. С каждым его лишним движением и словом Никита все туже стягивал его шею. По пути обезоружил его, забрал у него изящный «браунинг» карманного формата. Что-то вроде дамского пистолета.

Лелька быстро привела себя в порядок. И выбежала на пятачок перед входной дверью. Вместе с пистолетами, которые она тащила в обыкновенном пакете. Там ее уже ждал Никита. Он бросил ей ключи от ее «девятки». Велел ей сесть за руль. А сам с Павлом Сергеевичем занял место сзади. Когда машина выехала на оживленную трассу, только тогда он ослабил хватку.

— Зря ты это делаешь, поц, — задыхаясь от нехватки воздуха, злобы и чувства унижения, прохрипел Павел Сергеевич.

— А что я делаю? — с издевкой спросил его Никита.

— Куда ты меня везешь?

— Вот с этого и надо было начинать… Леля, куда ты его везешь?