Онлайн книга «Генералы песчаных карьеров»
|
– А я бы хотела послушать Шумана, – с чопорным видом добавила она. – «Фантастические пьесы», ничто так не ласкает слух... – Да, да, это просто фантастика, – защебетала Натали. Евгений сделал вид, будто Штраус и Шуман – его самые любимые композиторы. А куда ему деваться? Он муж Натали. И полностью зависит от ее отца. Когда-то и его отец занимал высокий пост в правительстве. Но его «ушли» еще при Брежневе. Оставили ни с чем. По сути, Евгений свой человек в элитно-номенклатурных кругах. Происхождение много значит. Но у него за душой ни гроша. Папа его был бессребреником и ничего ему не оставил. Зато у Натали отец – настоящая величина. Совмин представляет. Высоко сидит, далеко глядит. И кое-что на черный день имеет. Дочери на свадьбу двухэтажный особняк под Истрой подарил, белую «Волгу». А дом у Натали полная чаша. Румынская мебель, чешский сервиз, японская аппаратура. Впрочем, Полину этим не удивишь. Ей отец тоже дом построил. В живописном месте на Белоречке. Красота неописуемая... Правда, она в этом доме не живет. Отец в этом вопросе жесткий человек. Пока замуж не выйдет, никакой личной собственности... Даже «семерку» у нее забрал. Правда, взамен «девятку» подарил. Машина – класс. Супер!.. Отец у нее тоже большой человек. Важная персона в ЦК партии. В таких сферах вращается.... Евгений поставил Штрауса. Сел в кресло под солнцезащитным зонтиком. Напустил на себя важный вид. – Штраус, Шуман, Шуберт, Шопен. Все на «ша»... Мне уже не раз приходила в голову мысль, что под этой буквой рождаются великие люди... Ну надо же! Полина с трудом сдержала ухмылку... Да, Женя нигде не потеряется. У его тестя фамилия тоже на «ша» начинается. Шульгин. Раньше, правда, он Шульцем был. Пока ему не посоветовали сменить фамилию на более близкую к простому русскому народу. И все же Евгений уловил насмешку в ее глазах. – Возможно, я не прав, – на философской ноте изрек он. – Быть может, буквы не имеют никакого отношения к человеческой судьбе. И вообще, судьба – это понятие относительное. Помните, что сказал Шопенгауэр по этому поводу? То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей... Блеснул умной мыслью, что называется... А Шопенгауэр, кстати, тоже на «ша» начинается. Шопенгауэр, Шуберт, Шульгин... Да-а, хитрый жук. И скользкий. Если честно, Женя никогда не нравился Полине. И она редко упускала возможность причесать его. – Да, я помню Шопенгауэра, – сказала она. – Он говорил, что лучше обнаруживать свой ум в молчании, чем в разговорах... Женя не растерялся. И сделал хорошую мину при плохой игре. Жеманно улыбнулся и манерно поднял руки. – Сдаюсь. Натали не понравилась эта перепалка. Она жеманно поджала губы. Но не рискнула с недовольством посмотреть на Полину. Она была не прочь перевести разговор в другое русло. А тут как раз подъехала белая «восьмерка». – О! Кажется, Альберт приехал! – радостно защебетала она. И точно, из машины вышел красавчик Альберт. «Золотой мальчик». Один из немногих парней их круга, кто нравился Полине. Нельзя сказать, что этот стройный брюнет сводил ее с ума. Но если выходить замуж, то лишь за него. Только Альберт почему-то не воспринимает ее всерьез. Полина для него всего лишь хорошая подруга. Не более того. И все девушки из их круга для него всего лишь добрые знакомые... Кобель несчастный. Знает она его. Умный, правильный, на людях – образец благонравия. А как вырвется на свободу, так держись. Обычным девкам от него спасу нет. То с одной, то с другой... Хорошо еще, что телок своих за собой в высшее общество не тянет... А это что за явление? Полина не могла поверить своим глазам. Альберт помог выйти из машины какой-то девушке. Высокая, стройная как тополек. Длинные русые волосы, не испорченные никакой химией. Большие светло-серые глаза. Нежная кожа лица, яркие сочные губы... Волосы, глаза, губы – все в превосходной степени. Эту девушку можно было назвать образиной. Но только со злости. А если не лукавить, то иначе как самим совершенством ее не назовешь. Восхитительной красоты лицо, великолепная фигура. Ей очень шли фирменные джинсы, заканчивающиеся импортными туфлями на высоком каблуке. А белая шелковая блузка так волнующе облегала высоко приподнятую грудь. Полине всегда нравились только мужчины. Но сейчас у нее захватило дух. От восхищения. И от жгучей зависти... Откуда она взялась, эта стерва? Какого черта Альберт ее сюда притащил? А он подводит ее к столу. Представляет: – Знакомьтесь, это Лена! Девушка одарила яркой улыбкой всех. Но ей в ответ улыбнулась только Натали. И то из приличия. Полину душила ревность. На Лену она смотрела с недовольно поджатыми губами. И Женя тоже не был ей рад. И все из-за Альберта. Тоже ревнует... Полина давно подозревала, что у Жени не все в порядке с сексуальной ориентацией. И сейчас находила тому подтверждение. Альберт же, казалось, ничего не замечал. Настолько он был счастлив... Лена. Какое-то плебейское имя. Полина с презрением глянула на нее и усмехнулась. Натали велела Жене принести два пластмассовых кресла, усадила гостей за стол. – Вот, хотел вас познакомить, – заерзал на своем месте Альберт. Похоже, он уже понял, что атмосфера накалена. Одна только Полина своим видом делала ненастную погоду. – Мы с Альбертом завтра уезжаем. В Крым, – ляпнула Лена. Полина обожгла ее взглядом. И тут же пожалела об этом... Она воспитанная девушка. И не должна показывать свою неприязнь. Да, ей плохо, но она должна взять себя в руки. – Лена, а можно вас спросить? – через силу улыбнулась Полина. – Да, конечно, – с готовностью отозвалась Лена. – Мне кажется, где-то я вас видела. Мы не могли встречаться раньше? – Не знаю... Вряд ли... – Вы где-то учитесь? – Да, учусь. В институте стали и сплавов, – с гордостью сообщила Лена. – Да что вы говорите! – с едва уловимой издевкой улыбнулась Полина. Сама она училась в институте международных отношений. Как и большинство ее знакомых. А институт стали и сплавов... Свои там не учатся... – А кто ваш отец? Вопрос, что называется, в лоб. Воспитанный человек так грубо не поступит. Но с Леной можно. Она не своя... Хотя кто его знает... – Он директор. Директор магазина... Это уже что-то. Директора универмагов – это уже избранные. – В Москве? – Нет, не в Москве. В Аксае. Это под Ростовом. Может, слышали? – Аксай – это деревня такая, да? – презрительно сморщился Женя. |