Онлайн книга «Судья и палач»
|
— А бабки где ныкают, сказал? — Ну как же. Сразу… — Ну и отлично. Давайте тачку подгоняйте. От моего надо избавляться… — Все понял… Степан вернулся в свой кабинет. И встретился глазами с арестованным. Увидел в его взгляде звериную настороженность. Но желания говорить в нем еще не проснулось. Появились Рома и Саня. — Все готово, командир… — Крюк взяли? — Ну а как же… — Берите его… Задержанного взяли за руки и потащили к машине. Степан тем временем зашел в кабинет к Федоту. Уголовная рожа сидела на табуретке в углу кабинета и затравленно глядела на Степана. В глазах у него страх и боль. Видно, Федот пару раз сделал массаж на почки. — Ну как? — Все в порядке, товарищ майор! — сорвался с места Федот и вытянулся в струнку. Хорошо играет, ничего не скажешь. — Железнодорожные кассы их рук дело? Сознается? — Ну, чего молчишь? — с лютой ненавистью посмотрел на бандита Федот. Тот аж весь сжался. — Да я уже говорил, — затарахтел он. — Мы были… — Ну и отлично. Мой тоже раскололся. Так что все в полном соответствии. Продолжайте, товарищ капитан… — Есть, товарищ майор! Степан уже собирался выходить, когда словно бы что-то вспомнил. — Как главаря кличут? — обернулся он к арестованному. — Гнедой… — Не врешь, это хорошо… Главарь уничтоженной банды сидел на заднем сиденье в «уазике». Справа Рома, слева Саня. За рулем Кузьмич, штатный водитель. Гнедого можно было кинуть на самый зад, зарешетить. Но он должен слышать, о чем говорит Степан. Хотя его слова как будто и не предназначались для его ушей. — Где крюк? — спросил он, усаживаясь на переднее сиденье. — Да вот… Кулик достал откуда-то и взвесил на руке стальную цепь с острым крюком на конце. На таких свиные туши за ребра подвешивают. И Гнедой, похоже, понял это. Его взгляд забегал. — Отлично… Давай, Кузьмич, к вагончику гони, за озером который. Ты знаешь где… На Гнедого Степан не обращал никакого внимания. Будто его здесь и не было. Всю дорогу в машине висело напряженное молчание. Словно его нарочно нагнетали. А так оно и было. Гнедой раскисал на глазах. В конце концов он не выдержал. — Э-э, начальник, что за дела? — Язык его развязался. Только на этот раз молчал Степан. И опера не торопились отвечать. — Не, ну чо такое? Куда вы меня?.. Э-э, я ничего не понимаю… А «козел» уже трясся по ухабам проселочной дороги. — Что это за цепок? Зачем он? — скулил Гнедой. Но ему по-прежнему никто не отвечал. Это не просто давило на его психику. Это срывало его с катушек. И он сорвался. Задергался в руках Лозового и Кулика. И тут же тяжелый Санин кулак вмял его живот до самого позвоночника. Тот захрипел. Но дергаться перестал. Когда машина подъехала к вагончику за озером, Гнедой был никакой. Вагончик этот у третьестепенной дороги в самом глухом месте у Глубокого озера поставил какой-то дебил-кооператор лет десять назад, в самый разгар перестройки. Думал что-то вроде трактирчика здесь открыть. Да только скоро понял, что клиенты у него будут лишь по большим праздникам вроде «маевки», когда горожане толпами на природу выезжают. А в будни к нему даже рэкетиры не заглянут. И он решил бросить это гиблое дело. А вагончик остался. Он уже тогда был дряхлый. А сейчас и вообще ни для кого не представлял интерес. Кулик взял цепь и с ней вышел из машины. Гнедой провожал его взглядом, полным ужаса. — Пошел! — Лозовой с силой вытолкнул его из салона. Вышел сам, схватил его за шкирку и потащил к вагончику, где уже скрылся Саня. Но внутрь заводить не стал, швырнул на землю перед самым входом. — А может, его просто пристрелить? — вроде бы нехотя спросил он у Степана. — Все равно, где бабки, мы уже знаем… — Бабки-то мы заберем, не вопрос. Мне, кстати, хату обставлять надо… — Ну так чего зря время терять. Давай в землю его, а сами за бабками… — Не-е, — лениво ответил Степан. — Спешить не будем. Пусть эта гнида помучится. Как Игорь… Ты помнишь его… — Ну да. — Игорь кореш мой. В «Гордон» охранником устроился. А эта падаль его из автомата завалила. Долго Игорь мучился, очень долго. А потом умер. Уже в больнице… Дело по ограблению железнодорожных касс висело за отделением. И Степан постоянно отслеживал информацию о случаях ограбления в столице. Захват кассы в компьютерном салоне «Гордон» и убийство охранника он справедливо отнес на счет банды, за которой охотился вместе с муровцами. Из оперативной сводки он знал фамилию, имя и отчество убитого. — Да это не я его! — заскулил бандит. — Его Семафор замочил… Ну вот, процесс раскола начался. Осталось только его ускорить. — А мне какая разница? — вяло усмехнулся Степан. — Главное, Игорька уже не вернуть… Саня! — крикнул он в утробу вагончика. — Цепь закрепил? — Ага! — послышалось оттуда. — Зачем вам цепь? — взвыл Гнедой. — А хлебало тебе носками твоими стоячими забьем, а самого за ребро и на крюк, — без всякой злобы, спокойно объяснил Круча. — А потом паяльной лампой чуть-чуть пройдемся… К вечеру сдохнешь. А там тебя и закопаем… — Вы не имеете права! Меня должны судить! По закону… — У меня свои законы, — хищно сузил ледяные глаза Степан. Его голос звучал зловеще. — И я тебя уже осудил. Ты же знаешь, кто такой Волчара… — Не надо! Прошу вас! — Гнедой был полностью деморализован. — Я все скажу… Осталось только его добить. — Поздно, — вздохнул Рома. — Твой подельщик уже во всем сознался… — Да что он знает! — презрительно скривился Гнедой. — Он у меня совсем недавно. В натуре, мужики, он же ни хрена не знает. Так, малость… — Так чего ж ты раньше молчал? — будто бы удивился Степан. — Так вы ж не спрашивали… — Ладно, будем считать, что у тебя появился шанс. Сейчас мы тебя в отделение свезем. Я вызываю следователя, и ты подробно ему все излагаешь. Договорились? — Да! — Гнедой ожил. — А пока один вопросик… — Да хоть сто… — Железнодорожные кассы в Битово твоих рук дело? — Да, мы их намыли. Век воли не видать! — Да ты ее и так не увидишь… Кассы собирались брать четырнадцатого апреля. Но перенесли сроки. |