Книга Жесткий ответ, страница 42 – Владимир Колычев

— Алена! — закричал Артем.

Вот сейчас он проснется. И увидит Алену у себя в постели, И рядом с ней, кроме него, никого. Но нет, он не просыпается. И Алена продолжает… Нет, уже не продолжает. Она отрывается от самца. Соскакивает с постели. Становится перед ним в полный рост.

Как она красива! Даже сейчас у Артема захватило дух… Но как же она развратна! Какая же она гадкая!.. А может, это все-таки сон?..

— Хай! Артемчик! — Ей было весело.

Чертовски весело. Она совершенно не стеснялась своего позора. Мало того, она вела себя так, будто только что совершила какой-то подвиг.

И мужчина тоже ничего не стыдится. Также поднимается во весь рост. Внаглую обнимает ее сзади, прижимается к ней.

Да это не просто мужчина. Это Игнат. Сволочь! Сволочь!!!

Неужели Алена изменяет ему с ним каждую ночь?

— Слушай, отстань, а? — отогнала она от себя администратора.

Тот медленно потянулся за одеждой. Со злорадством глянул на Артема. Только он этого будто и не заметил. Все внимание на развратницу.

— Ну чего так на меня смотришь, Артемчик? — Она словно бы не могла понять, почему он с такой злостью и даже ненавистью смотрит на нее.

А он ненавидел ее. Ненавидел! Потому что она обманщица и шлюха!

— А… А как… Как я должен… Как на тебя смотреть?

В горле стоял ком. Слова приходилось выдавливать. С большим трудом. А так хотелось сказать этой дряни все, что он думает о ней.

— Я думала, ты к нам присоединишься. — Она еще издевается над ним.

— Я… Я тебя ненавижу!.. Ты дрянь! Дрянь!! Дрянь!!!

— Ой, а ты ругаться умеешь. Как это забавно!

— Ненавижу!!! — заорал Артем.

Будто какая-то волна подхватила его и понесла на Алену.

Он и в страшном сне не мог себе представить, что сможет поднять на нее руку. Но явь оказалась страшнее сна. Он замахнулся на нее, чтобы ударить.

Только Алена легко уклонилась от удара. А на ее месте появился Игнат. Больше Артем ничего не помнил. В голове что-то взорвалось, и, с гулом закручиваясь по спирали, на него нахлынула темнота.

Очнулся он в той же комнате. На полу. Руки и ноги связаны и соединены между собой веревкой. Артем инстинктивно пошевелил руками, проверил на крепость узел.

— Даже не старайся, — услышал он голос Алены.

Она сидела в продавленном затертом кресле. Но смотрелась при этом как королева на троне. Блузка на ней и короткая юбочка — ноги открыты по всей длине. Мало того, они так близко и так навязчиво лезут в глаза.

— Ну чего уставился? — с насмешкой спросила она. — Трахнуть меня хочешь?..

— Алена… Алена, ты не можешь… Ты не можешь так говорить, — простонал Артем.

Он был связан по рукам и ногам. Унижен, растоптан. Он страдал от этой мысли. Но, как ни странно, он больше переживал не за себя, а за Алену. Невыносимо больно было думать о ней как о последней шлюхе и подлой предательнице.

Ведь он любил ее. Самой страшной любовью, какая есть на свете. Любовь сквозь ненависть. Что может быть ужасней?

— Почему? — с высоты своего положения удивилась она.

— Ты не должна была этого делать.

— А что я сделала?

— Ты… Ты с ним… Ты не должна была этого делать… Ты не могла…

— Что не могла? Ты говори ясней, я слушаю…

— Я ненавижу тебя! — на последнем дыхании выдавил он из себя.

И заплакал. От боли и унижения. Как будто храм любви рассыпался и придавил его своими руинами.

— Ах, он меня ненавидит! Как спать со мной, так он меня ненавидит. А как спать со мной кому-то другому, так меня уже ненавидят… И это называется любовь!

Она еще о любви говорит. Артему захотелось умереть. Да, это самый лучший вариант. Умереть и не страдать.

— Знаешь, ты кто? — спросила она. — Ты эгоист. Самый натуральный эгоист. Ты хоть раз задумался, хорошо мне с тобой или нет? Ты хоть раз меня удовлетворил как женщину? Сунул-плюнул, и вся недолга. Тебе хорошо. А как мне, тебе начхать. Лишь бы тебе было в кайф. Сделал дело, на бочок и баиньки. Все, управился. А ты лежи и пальцем себя утешай… А я, между прочим, женщина. И меня нужно удовлетворять. Баловать и удовлетворять…

— Ты всегда изменяла мне.

— Всегда — это когда?

Как ни в чем не бывало Алена взяла со столика пилочку и занялась ногтями. Она, казалось, увлечена этим делом и лишь снисходит до разговора с ним.

— Я знаю, ты тогда была с Игнатом. Он не порнушку смотрел. Он тебя… С тобой…

— Ну чего ты запинаешься, как сопливый школьник? Давай говори, не бойся. Да, он меня трахал. Да, я трахалась с ним… А знаешь, это было так интересно. Ты думаешь, что я твоя. Целиком и полностью твоя. Спишь, ни о чем не думаешь. А я в это время развлекаюсь… Знаешь, как это заводит?

— Ты дрянь!

— Ну зачем же так грубо? — с усмешкой спросила она и сдула с глаз прядь волос. — Я просто горячая женщина.

Я обожаю секс. А ты этого не понял. Соплями меня кормишь… В общем, что было, то было. И больше нам вместе не быть. Ты сам по себе, я сама по себе. Баста, карапузики, кончилися танцы!

Ее глаза подернулись грустью.

— А если я хочу быть с тобой? — неожиданно для себя спросил он.

— Ты сначала спроси. У себя спроси. Нужна ли я тебе?

— Нужна!

Это не он говорил. Словно кто-то другой за него сказал.

Кто-то внутри его. Кто-то, кто уже понял, что без Алены жизнь для него теряла всякий смысл. Кто-то, кто ненавидел ее так же, как и он, но при этом любил ее. Любил безумно, безрассудно…

— Зачем я тебе такая развратная? — Она с легкой иронией посмотрела на него.

— Не знаю… Но ты мне нужна.

— Ты хочешь, чтобы я изменяла тебе?

— Я хочу, чтобы ты была со мной. А изменять мне ты не будешь.

— Почему?

— Потому что я уже не мальчик. Я понял. Я все понял.

И я сделаю так, что ты больше ни с кем… И никогда… Ни с кем и никогда!

— И что же ты сделаешь?

— Тебе со мной будет интересно…

— Ты заполнишь мою жизнь романтикой, да?

— Да!

— Знаешь, о чем я мечтаю? Я мечтаю, чтобы меня кто-нибудь трахнул за дирижерским пультом на глазах у музыкантов симфонического оркестра. Под музыку Баха. Или лучше Траха… Ты сделаешь это?

Алена снова издевалась над ним.

— Нет такого композитора… Но я все сделаю…

Он уже готов был на любые унижения, чтобы удержать ее подле себя.