Онлайн книга «Не жди меня, мама, хорошего сына»
|
— Кто сволочь, он или она? — Он. И она. — Ну зачем же ты на себя наговариваешь? — усмехнулся Круча. — Почему на себя? — Потому что ты с Волынком была. Потому что ты алмаз потеряла. Большой бриллиант, а на нем отпечатки твоих пальцев. Есть результаты экспертизы… Не отвертишься ты, Стелла, и не пытайся. Давай начистоту, кто в Сафронова стрелял? — Василь стрелял. Но он не хотел никого убивать. — Ты была с ним? — Да, но я не хотела, он меня заставил… — Такой строгий, что заставить мог? — Да зверь. — Вместе жили, вместе хозяйство вели? — Да. — Наверное, сам он никогда есть не готовил, тебя заставлял. — Заставлял. — И в доме ты убиралась? — Да. — И в квартире Трофименкова порядок навела? — Какого Трофименкова? — Троха его зовут. — А, да, наводила порядок… — Хорошо убралась, мы там ни одного отпечатка пальцев не обнаружили. Василий заставил? — Да, он. — А кто укол Трохе делал? — Первый он сам, а потом… Какой укол? — спохватилась Стелла. — А ты не знаешь? Врешь, знаешь. Но мы квиты: я тебе тоже наврал. Что ни одного отпечатка пальцев не нашли на квартире у Трофименкова. Были там отпечатки пальцев. Твоих пальцев… — А, ну я была там… — С подругой или нет? — Не было подруги… — А Малча говорит, что была. — Малча говорит?.. Так он не знает. И Троха думал, что мы подругу привели… А Вася сказал ему, что не захотела она, предложил уколоться. Троха на игле сидел, а тут душевное расстройство… Короче, недолго уговаривали… Но я здесь ни при чем. Что Вася говорил, то я и делала, и никого не убивала… — Погоди немного. Степан сделал вид, что вчитался в содержание лежащих перед ним бумаг. — Так… Так… Пока совпадает… — Что совпадает? — не поняла Стелла. — Показания Волынка совпадают с твоими. — Его показания?! — А что ты удивляешься? Ты думала, что Волынок погиб? Нет, он всего лишь ранен. Пуля прошла по касательной, легкая контузия, не более того. В больнице он, в полном здравии. И показания дает… Круча не врал, он лишь слегка преувеличивал. Косыгин стрелял на поражение, но, видно, из страха промазать и попасть в Риту рука его дрогнула, поэтому пуля чиркнула по голове бандита, вырвав из нее небольшой кусок черепной кости. Волынок сейчас в реанимации, состояние тяжелое, но стабильное. Не было у Степана его показаний и быть не могло. Но ведь когда-нибудь будут… — Что, правда? — ужаснулась Стелла. — А ты не бойся. Он тебя любит, лишнего против тебя не скажет. Но и твои грехи на себя брать не станет… — Какие грехи? — Ты сама знаешь. И я знаю. Мы оба знаем. Поэтому не будем делать друг из друга дураков. Толстухина кто убил? — после мягкого перехода жестко спросил Круча. — Василь! — встрепенувшись, ответила Стелла. — Я здесь ни при чем. — Но в квартире Толстухина после убийства ты убиралась? — Нет, меня там даже не было… — А где ты была? — Дома. Василь все сам сделал. — Что сделал? — Он к Гене заехал, ночью, поговорить с ним хотел. Просто заехал, а тут Лизка. С чемоданами. И Балабакин с ней… Ну… — Что, ну? — Он им помог чемоданы загрузить… — Куда? — В машину. — В чью? — Не знаю, он не говорил… Он вообще мало что говорил про это. — Про что про это? — Ну, как он Толстухина убил. Просто сказал, что убил… — А куда Вершинина и Балабакин делись, не говорил? — Говорил. Сказал, что уехали. — Куда? — Сказал, что далеко. Очень далеко. — А деньги где? — Какие деньги? — сфальшивила Стелла. — Девять миллионов долларов. — Не знаю. — А бриллианты? — Тоже не знаю. — А как тогда к тебе попал «Олений глаз»? — Василь подарил… — Верю. А что не знаешь, где остальные бриллианты, не верю. И про деньги ты знаешь… — Не знаю. — Что ж, если не знаешь, придется тебя отпустить. Если ты ни в чем не виновата, зачем тебя взаперти держать? Незаконно это… Биткова еще вчера выпустили. — Биткова?! Выпустили? — занервничала Стелла. — Да. Круча подошел к окну, глянул вниз. — Машина его стоит. Тебя, наверное, ждут. — Вы это серьезно? — Серьезно. — Но вы не имеете права меня выпускать! — Имею. — Он же меня убьет! — Скорее всего да. Но ты не волнуйся, твоя смерть не останется безнаказанной. За Битковым наблюдают, и, как только он тебя убьет, мы наденем на него наручники. И тогда наконец мы сможем посадить его так крепко, что никакие адвокаты ему не помогут. Ты меня понимаешь? Насчет Биткова Степан обманывал. Наглая оперативно-тактическая ложь. Битков сейчас в Лефортове, там им всерьез занимаются федералы. Но Стелле этого знать вовсе не обязательно. — Понимаю. Но я не хочу умирать. — Не хочешь, а придется… — А если я скажу, где деньги? — Тогда будешь отвечать за соучастие в преступлениях. Но, поверь, суд учтет твое раскаяние и готовность работать на следствие… — Я скажу. Я все скажу! Три чемодана с деньгами и пакет с алмазами были доставлены в отделение уже на следующий день. А Вершинину с Балабакиным Степан найти не смог: Стелла только могла догадываться, куда они подевались… * * * Там, наверху, все было легко и просто. Душа раздольная, свободная, ни злости в ней, ни страхов. Душа, только душа… А здесь, на земле, так мучительно тяжело… Но все же на земле лучше, чем на небесах. Волынок не успел подняться на седьмую высоту, земное притяжение втянуло его душу обратно в телесную оболочку. Но он слышал голоса. Слышал проклятья людей, которых убивал. И еще он успел понять, что никто не впустит его на облака седьмого неба, белые ангелы с золотыми нимбами сбросят его в ад. Но если он раскается, если он замолит свои грехи… |