Онлайн книга «Жизнь прахом, земля пухом»
|
– Я?! Котлу?! Да ты что, начальник! – А я слышал, тебе Машка его нравилась. Или врут? – Машка?! Да врут все! – А красивая она девка была, да? – Ну да, – не стал отнекиваться Череда. – И Рита красивая, да? – Какая Рита? – А которая Лену спрашивала… – А-а, ваша подстава? – Ну, мы же знаем, Богдан, что ты на бабах помешан. Представляли, что у тебя башню сорвет, когда ты Риту увидишь. И сорвало… – Это запрещенный прием, – потерянно буркнул парень. – Ну а с топором на сотрудников милиции бросаться, это кем-то разрешено? – Да какой бросаться, так, пугнуть хотел… – Не знаю, не знаю. Соседка показания дала, сказала, что видела, как ты ногу хотел отрубить… – Какая соседка? – Да какая разница? Эту статью мы тебе шить не будем. – Это вы серьезно? – взбодрился парень. – Ну, конечно, серьезно. У нас же по совокупности срок не дают. Срок у нас вешают за самое тяжкое преступление. А двойное убийство – это вам не каша из топора… – Какое убийство?! – дернулся Череда так, как будто табурет под его седалищем превратился в электрический стул. – Двойное, – пристально глядя на него, спокойно сказал Степан. – Я же все знаю, парень. И даже не пытаюсь крутить тебя на признание… Так, разговариваю с тобой из интереса, чтобы посмотреть, что ты за фрукт… А к убийству мы тебя уликами привяжем. – Какими уликами? – Железобетонными. Пальчики твои откатали, эксперты с ними поработают, сличат их с отпечатками, оставленными в квартире гражданки Тихомировой… Да, кстати, куда ты кроссовки дел? – Какие кроссовки? – в панике вскричал Череда. – А которые ты кровью испачкал. Когда у Тихомировой был… – Не было кроссовок! – Ты что, босиком приходил?.. Да ты успокойся, парень. Я давить на тебя не собираюсь. Дактилоскопию проведем, заключение тебе предъявим, а там ты сам решать будешь – или в отказ идти, или чистосердечное писать… Явку с повинной мы тебе, извини, оформить не сможем. Сейчас еще есть шанс, потому как тебя пока в списках задержанных нет… – Но я не убивал! – дрогнул парень. – И ногу моему оперу не рубил… Сказки в камере рассказывать будешь… Кстати, хотел тебя спросить: как так вышло, что у тебя даже приводов в милицию нет? На Стряпу работаешь, разбойничаешь, людей обкрадываешь, а приводов нет… – Так это, фарт у меня такой, – кисло улыбнулся Череда. Было видно, что парень понял, насколько крепко он влип. Даже в своем преступном занятии не боится признаваться… – Не было приводов, – усмехнулся Степан. – А мы все равно узнали, что это ты пальчики оставил… Вот какая несправедливость, мне премию дадут за раскрытие преступления, а тебе – корку черствого хлеба и миску вонючей баланды… Да еще вопрос, Стряпа рассказывал тебе, как на тюрьме себя вести, а то ведь это наука тонкая. Чуть что не так – и ты в дерьме. Слово неправильно сказал, сигарету там опомоенную взял, еще что… Это не детский сад, где прощение попросить можно, а в тюрьме назад не повернешь. Если опустят, это уже навсегда. А срок тебе большой светит… – Да не убивал я Машку! – Эх, Череда, Череда… – Но я правда не убивал! – в отчаянии заламывая себе пальцы, взвыл парень. – Это не я, это другие… – Кто другие? – Я их не знаю… Смотрю, из подъезда выходят, один с топором… – А с топора кровь капает, – иронично повел бровью Степан. – Да нет, не капает. Он в пакете его нес… Я только потом понял, что это топор был… – Когда потом? – Ну, когда к Машке зашел… Захожу в дом, дверь открыта, свет горит, а в комнате… Меня чуть не стошнило прямо там… – А когда топором рубил, не тошнило? – Да я серьезно… Меня потом рвать стало, когда я за дом выбежал… – А зачем убегал? В милицию мог бы позвонить. – Я же не идиот! Меня бы во всем бы и обвинили! – Обвинили бы. А потом бы оправдали. Сам посуди: если бы ты убивал, у тебя кровь была бы на одежде? Не могла бы не быть… – Ну, я не знаю. Меня тогда конкретно переклинило… – Тебя и сейчас клинит. Тебе бы чистосердечно во всем сознаться, а еще лучше явку с повинной у нас вымолить, тогда лет десять получишь… Скажешь, что Машу Тихомирову любил, ревновал страшно, в состоянии аффекта был, не помнил ничего. Если сам в содеянном признаешься, тебе поверят и срок скостят. Но если упираться будешь, суд приговорит тебя к пожизненному заключению, а это вилы… Сам подумай, что лучше: десять лет отмотать или в тюрьме сгнить. Подумай, подумай… – Но я не убивал, – жалко проблеял Череда. – А пальчики в квартире оставлял? – Да, наверное… – А Тихомирову любил? – Нет. То есть да. То есть хотел… – Так хотел, что ночью к ней поперся. – Да. Пива с пацанами дернули, у меня завелось… Если она с Вадькой была, чем я хуже?.. – Так ты еще в состоянии алкогольного опьянения был… Это усугубляет вину… И топор, с которым ты на нашего сотрудника бросался… – Это не тот топор! – Неважно. Тот факт, что ты не расстаешься с топором, сам по себе улика… – Но это не я убивал… Это те двое. Я их видел, они в машину садились… – В какую машину? – «Девятка», кажется, или «десятка». – Номер? – Темно было, я не запомнил. – Опознать этих двоих сможешь? – скучающе спросил Степан. – Смогу, – неуверенно отозвался Череда. – Темно же было. – Ну, все равно бы узнал, если бы увидел… – Фоторобот составить сможешь? – Ну, не знаю… Нет, не смогу, темно было… – Темно у тебя в голове. Глядя на парня, Степан мало верил в то, что парень признает свою вину. И удивился, когда тот попросил бумагу и ручку. * * * Степан протянул Сваткову флешку: – Вот запись разговора, я его не бил и особо не пугал. Сам во всем сознался… – Да, Череда сознался, – в раздумье кивнул следователь. – Понимает, что улики против него, поэтому и сознался… Я допрашивал его, он показывает на двух парней, которые вышли из подъезда в тот момент, когда он собирался туда войти. – Ну да, топор в пакете? – усмехнулся Круча. – Да, топор в пакете – это уже, конечно, перебор… |