Онлайн книга «Охота на авторитета»
|
– А меня третьим не возьмете? – спросил Степан. Тот, который с ножом, ошалело уставился на него. Правая рука поднялась, острие клинка нацелилось на него. Степан этого только и ждал. Мощным выпадом он бросил свое тело вперед, крепко вцепился в руку с ножом. Еще одно движение – и нож отлетает далеко в сторону. Еще одно – и хлопец врезается головой в кресло. Со вторым было проще. Степан просто швырнул его на пол и придавил ногой. Снял с пояса мобильник, позвонил в отделение, вызвал наряд. И только после этого схватил щенка за голые ноги, перевернул вверх тормашками и вознес высоко к потолку. – Отпустите! – взвыл несостоявшийся насильник. – Если я тебя отпущу, ты сломаешь себе шею. Отпускать? – Не-ет… – Или все-таки отпустить? – Не надо… – Тогда один вопрос. Только с ответом не тяни, а то у меня устают руки. – Да спрашивай ты! – Ты с Томой уже… сексом с ней занимался? – Да! – Насильно? – Да. – Еще кто? – Птаха еще. И Клюха с Ляпой. – Клюха и Ляпа – это Клюхин и Ляпцев, так? – Они самые… Они классные пацаны. Были. А эта тварь… Степану пришлось поднапрячься. Он отпустил этого морального урода, но не просто, а с подбросом. Бедолага с грохотом упал на живот. Так и застыл на полу, не в силах ни подняться, ни пошевелиться. Только слышно было, как сильно и часто он икает. – Ты, может, этого не слышал, щенок, но Дума закон утвердила. Теперь за изнасилование расстреливают прямо на месте без суда и следствия. Так что молись… Парень лягушкой подпрыгнул вверх. Как это у него получилось, он и сам вряд ли понял. Но он смог развернуться в воздухе и шлепнулся на спину. В глазах страх неандертальца перед надвигающимся мамонтом. Как бы разрыв сердца не случился. – Что такое, в штанишки навалил? Втягивай свое дерьмо обратно. Не было никакого закона насчет расстрела. Это я пошутил. Чтобы икота твоя прошла. Прошла ведь икота? Парень кивнул. Икота в самом деле прошла. Только ему от этого не было легче. Он взирал на Степана с непреодолимым ужасом – будто перед ним возвышался кровожадный людоед с разделочным ножом и слюнявчиком под подбородком. Степан посмотрел на Тому. Она уже не лежала, а сидела на диване, подобрав под себя ноги и закутавшись в покрывало. И ей страшно. Но при этом в глазах восхищение. Она смотрела на Степана как на своего освободителя и палача в одном лице. Второй насильник уже пришел в себя. Но даже не косился на нож, который продолжал лежать в шаге от него. Птаха забился в угол комнаты, где с трепетом ждал решения своей участи. – Ну а ты, выкидыш, что скажешь? – грубо спросил его Степан. – А я что? Я ничего… – Она все сама. Идите ко мне, мальчики. Изнасилуйте, пожалуйста, так? – Да нет, она не просила. Мы сами. Так получилось… – А знаешь, что с насильниками на зоне делают? – Я… Мы… Больше не будем… – Конечно, не будете. Скоро вас самих насиловать будут… – Ну, пожалуйста, – запаниковал Птаха. – Не понял. Я что, по-вашему, бюро добрых услуг? Степан перевел насмешливый взгляд на Тому. – А ты что скажешь? – Я не знаю… – А я знаю. Судить этих скотов надо. Или у тебя свой суд? – Да это она Клюху с Ляпой утопила! – вякнул Птаха. – Это все из-за нее… – Заткнись, недоносок! – цыкнул на него Степан. В это время в комнату влетели два запыхавшихся сержанта. – Молодцы, быстро приехали, – одобрительно кивнул Круча. – Этих двух орлов в обезьянник. Я приеду – разберусь… Насильников скрутили в бараний рог, упаковали в наручники и потащили к машине. Степан остался с Томой с глазу на глаз. – Как они к тебе попали? – спросил он. – Я домой заходила. А тут они. Я даже пикнуть не успела. Они меня в квартиру затащили… – Я же говорил, эти недоноски тебя ищут. Только я не знал, что они по второму разу изнасиловать тебя хотят. Оказывается, один раз уже было, да? Степан сел в кресло и оттуда вперил в Тому пытливый пронизывающий взгляд. – Ну, было, – затравленно выдавила она. – Давно? – Три недели назад… Я на пляже загорала. Лежала себе тихонько, никого не трогала. А потом эти появились. Их четверо было. Понимаете, четверо! А я одна! Они на меня всем скопом навалились… Это было так жутко и мерзко. – Ее красивое личико исказила гримаса отвращения. – Вы даже представить себе не можете, как это было мерзко… – Почему не обратилась в милицию? – Ну и обратилась бы, а что дальше? – Как, что дальше? Это сволочье ответило бы по всей строгости закона. – Ну да, так я вам и поверила. Я что, не знаю, как все бывает? Ко мне бы подошли крепкие ребята, заставили бы отказаться от показаний. А там бы родители с денежками появились. Судье бы на лапу отвалили, и никаких проблем… У меня подругу в Коломне изнасиловали. Ну и что? Оказалось, это она во всем виновата. Те, которые насиловали, хорошие. Потому что у их родителей денег куры не клюют. А она плохая. Потому что за нее заступиться некому. На нее теперь все пальцами показывают… – Я немного не пойму, это ты милицию осуждаешь или себя оправдываешь? А оправдываться есть от чего. Как-никак два трупа за тобой… Теперь-то я точно знаю, что ты нарочно тех двух парней утопила… – Ну вот, а я о чем говорила? Я уже плохая, а они хорошие… – Никто не говорит, что насильники – хорошие. Те двое уже наказаны, а по этим двум тюрьма плачет… – И по мне тоже тюрьма плачет? – мрачно усмехнулась Тома. – Я этого не сказал. – Но подумали… В душе небось радуетесь. Убийцу разоблачили… А я вам вот что скажу. Мне все равно, что вы думаете. Да, я нарочно продолжала ходить на тот пляж, нарочно ждала этих ублюдков и нарочно потянула их за собой в воду. Они утонули, и мне их нисколько не жаль. Ведь они меня не жалели, когда вчетвером трахали!.. Я их ненавижу. Ненавижу!!! Степан поднялся с кресла, подсел к ней. И даже обнял за плечи. Чтобы она успокоилась. Но Тома отстранилась. Слез на глазах уже не было. Губы кривила недобрая улыбка. – Ты сейчас поедешь со мной. И напишешь заявление. Изложишь все как было. Хорошо? – спросил он. – А нечего писать. Не было ничего. Ничего не было!.. Никто меня не насиловал. Никто. И топить я никого не топила. Это была трагическая случайность… И сегодня меня никто не собирался насиловать. Я сама этих мальчиков попросила. Так и знайте! |