Онлайн книга «Коронный удар»
|
А ведь точно угадал «литеха». Глебу в самом деле будет стыдно. Он же «краповый берет», он же давал клятву служить спецназу. А сам возьмет да предаст... Футбол – это тоже нелегкий хлеб. Но служить в спецназе куда тяжелей... – Да стыдно будет, даже не разговор, – кивнул он. – Вы ведь правильно говорите, уйти сейчас в окружную команду все равно что предать товарищей. Я потом всю жизнь казнить себя буду... – Держи пять, Орлов! – чуть не прослезился Калинович. – Ты настоящий мужик! Уважаю. И горжусь, что ты – моя школа... Настоящих мужиков воспитываю. Не слюнтяев каких-то... Не зря, значит, ем свой хлеб. Не зря Родине служу... – Не уйду я в футбол, – решил Глеб. – Да мне никто и не предлагает... – В том-то и дело, что предлагают... Я сказал, что окружной тренер на меня обратил внимания. Но я же не сказал, что твоя игра его не заинтересовала. Заинтересовала. Он сказал, что ты отлично играешь... Только ты извини, брат. Я тебя в его команду не отпустил. И сам не пошел, и тебя удержал... Я же вижу тебя, парень. Ты не гнилье какое-то. Совесть в тебе есть... – А как у вас насчет совести?.. Может, я спал и видел, чтобы в окружной команде играть? – Совесть у меня есть, – насупился Калинович. – Поэтому я не послал этого тренера куда подальше. Сам я не согласился играть. Но вот насчет тебя... Я тебя не то чтобы удерживал. Просто сказал, что ты не захочешь играть. – А если я захочу? – Тогда, пожалуйста, завтра к начальнику штаба. И он тебя отправит в округ. Но только захочешь ли ты туда ехать, вот в чем вопрос. Лейтенант вонзил в Глеба пристальный испытывающий взгляд... Глеб не был пьян. Но под воздействием этого взгляда на экран мысленного взора выплыла картина. Он на плацу перед строем, командир срывает с него краповый берет, друзья поворачиваются к нему спиной... Нет, этого не будет. Его не лишат почетного звания. Ведь он ничем не запятнает свою честь, если уйдет в футбол... Берет останется при нем. Но его все же сорвут. Мысленно. Когда он будет уходить, друзья и командиры будут презрительно смотреть ему вслед. А потом все, как по команде, повернутся к нему спиной... Он мог бы уйти безболезненно. Если бы служил в обычном воинском подразделении. Но он служит в спецназе. Здесь свои правила и понятия о чести... – Я хочу играть, – сказал Глеб. – Но я останусь. Мне всего пять месяцев дослужить. Как-нибудь перетопчусь... Зато потом домой вернусь, в свою родную команду. Будем вместе выцарапываться из третьей лиги... – Правильно, Орлов. Это по-нашему, по-спецназовски... – А вот на контрактную службу я не останусь. И даже не пытайтесь меня уговорить. Я думаю только о футбольных контрактах. – Это хорошо, что ты думаешь. Сейчас ребята, которые в высшей лиге играют, хорошо зарабатывают... Я видел, как ты играешь. Нормально. Если не сдашься, до высшей лиги докарабкаешься. – А вы... Вы бы тоже могли играть в высшей лиге. Вы же великолепный вратарь. Говорю же, может, вы вторым Яшиным станете... – Не хочу я быть вторым... – упрямо мотнул головой «литеха». Он уже добил первую или, вернее, третью бутылку. Уговаривал в одиночку четвертую. И уже порядком опьянел. Даже язык стал заплетаться. – Я хочу быть первым. И не в футболе... Чтоб ты знал, я скоро командиром роты буду. Потом на замкомбата. В академию поступлю. Батальон, полк... Глядишь, и до дивизии доберусь. Я генералом быть хочу... Даже не то что хочу. Это моя мечта... А футбол... Футбол – это хорошо. Но, как говорится, первым делом самолеты... А девушки... Кстати, о девушках... Калинович сначала позеленел, затем побагровел, затем стал черным как туча. Взгляд метал пьяные молнии. – Ты думаешь, я не в курсе, что вы тут с моей Иркой вытворяли? Эти молнии пронзили Глеба от макушки до копчика, намертво пригвоздили к табурету. В голове затрещали электрические разряды, по жилам заструился конденсат. Хотелось провалиться сквозь землю... А ведь это запросто. Сейчас лейтенант поднимется, да как врежет кулаком по темечку. Точно, этажом ниже окажешься... Но Калинович даже не шелохнулся. Смотрел на Глеба – как гипнотизировал. В глазах ядерная зима. – Ты какого хрена к Ирке приперся? – Я... Это не я... Меня начальник штаба прислал... – пролепетал Глеб. – Я картошку приносил... – Да? А какого хрена на Ирку полез? – Я?! Нет, не лез я... Она... Она... Глеб хотел сказать, что она сама. Но язык не поворачивался обвинить девчонку... Но и на себя вину брать не хотелось. Чревато тяжкими последствиями. Чемпион не будет делать из него котлету. Он просто раскатает его в лепешку. В коровью... – Она сама, да? – подсказал лейтенант. – Ну, не сама... Не знаю... – А ты, я смотрю, не гондон, как некоторые... А знаешь, что некоторые? Все на Ирку спихивают... А ты молодцом... Калинович взялся за бутылку и прямо с горла осушил ее до дна. – Ну чего ты на меня смотришь? – уже хорошо заплетающимся языком спросил он. – Да, были некоторые. На Ирку они спихивали... Сначала пихали ее, а потом спихивали... Да, Орлов, да! Жена у меня блядь. Самая натуральная конченая блядь!!! Не надо на меня так смотреть, не надо... – Да я не смотрю... Всякое в жизни бывает... – Да знаю, о чем ты думаешь. Что у всех офицеров жены бляди... Наверное, еще на гражданке этих разговоров наслушался... А ведь это правда... Ну, не совсем, правда. Те, кто поумней, нормальных жен себе берут. Не из тех, которые вокруг училища крутятся. А я... Ты знаешь, как дураки женятся?.. Ты вообще знаешь, как курсантов называют? Санитарами города. Потому что на последних блядях женятся, а потом с собой их увозят... А ты кто думаешь, вокруг курсантов крутится? Да бляди и крутятся. А думаешь, у них на лбу написано, что они бляди? Ага, не угадал. Они-то как раз целок из себя строят. Замуж, бляха, хотят. Потому и ломаются... Ирка тоже порядочной прикидывалась. Охмурила меня. Был бы умным, раскусил. А я дураком оказался. Не понял ничего. А когда понял, поздно уже было. Влюбился по самые уши. Да и кольцо уже на пальце носил, понял?.. Я ж с ней на последнем курсе расписался. У меня, бляха, наряд, или ночной выход, или еще что, а она в это время хорей тешит. Я не знал... А когда узнал... Одного урода чуть не убил... А Ирку пальцем не тронул. Люблю эту суку, люблю... Она тогда обещала исправиться. Даже в руках себя держала. Здесь не грешила... А потом вот по новой понеслось... Я ж тебя убить мог, придурок! – Так ничего же... Ничего же не было... – Да знаю я. Ирка мне все рассказала... Вернее, сначала соседка рассказала. Видела, как солдат какой-то из квартиры вылетал... Я сразу понял. К Ирке с претензией. Ну она... Она хоть и блядь, но не врет... Вернее, врет, но это пока за жопу ее не возьмешь... Даже для здорового мужика четыре бутылки водки – слишком много. Лейтенант расклеивался прямо на глазах. Речь становилась несвязной, язык еле ворочался во рту. Но он все не унимался. |